— А ты можешь рассказать мне то, что знаешь о моей матери?
— Конечно, я тебе расскажу.
Никто не знал, откуда пришла Флэри, она как-то появилась на одной из сходок охотников, и с ней был меч из Темного серебра. Некоторые обрадовались ее появлению, некоторые сочли его дурным предзнаменованием, но все поняли, что наступило время перемен.
— Почему? — спросил Хог, он мало что понимал из путаных речей охотника.
— Потому что у нее были серые глаза и она не была человеком.
Северянин встал и принялся ходить перед окошком Серебряного Клинка.
— Но у меня тоже серые глаза, — наконец сказал он.
Охотник молчал.
— Скажи мне, кем была моя мать?!
Послышался странный звук, словно Лир с трудом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Серый цвет всегда был цветом охотников... и Серых Рыцарей.
Хог пораженно замер. В его голове были, конечно, разные смелые догадки, но такого он и предположить не мог, однако это объясняло все странности.
— Флэри не была, конечно, чистокровным нейтрингом, их не осталось, но серебряной крови в ней было много.
Хог вспомнил все намеки на его серые глаза и то, как Хозяин зимы называл его охотником, клятву верности старого охотника.
— Значит, я тоже отчасти нейтринг? И поэтому старое оружие подчиняется мне, — но он тут же вспомнил предательство Э-Лир. — Только почему меч не послушался меня до конца?
Послышался смешок Лира.
— Ты слишком многого захотел от нейтрингского клинка. Серые Рыцари делали свое оружие для того, чтобы защищать людей, а не убивать их, от чего, в конце концов, сами пострадали. Тот маг очень ловко подставил вместо себя живой щит, против которого Э-Лир не могла ничего сделать.
— Откуда ты знаешь, что это был маг?
— Я тоже попал в его ловушку. Не будь здесь мага, князю ни за что бы меня не поймать.
— А сбежать не пробовал?
— Пробовал, как не попробовать. Только здесь все так пропитано магией, что пробиться никак не возможно. Я слышу шаги, увидимся позже.
Собеседник Хога исчез.
Северянин постоял несколько минут, отрешенно глядя на темное окошко, а потом осознал, что темно не только в окошке, но и в камере. Смутно белел только иней на стене. Хог вздрогнул, а потом уже не мог унять дрожь. Он не понимал, почему до сих пор не чувствовал холода. Ноги мгновенно закоченели до бесчувствия. Странно пританцовывая и хлопая себя руками по телу, северянин начал прыгать по камере, чтобы хоть немного согреться. Теперь рассчитывать было не на кого, не появятся кельдирки, чтобы спасти его, так что новый Хозяин зимы заполучит его в свою свиту. А шиш!
Интересно, как там Серебряный Клинок, не мерзнет, или у него не отняли одежду?
Хог начал двигаться быстрее, вспоминая боевые приемы. А еще дедовы напутствия, которыми его провожал зимой в путь старый эриль. Если хорошо представить, что находишься в каком-то теплом месте, то холод не страшен. А такое теплое место было, и находилось оно совсем рядом, всего лишь в соседнем мире.
Утренний ветерок лениво качал листву, заставляя капли росы скатываться с упругих гладких листьев. Солнце поднялось еще невысоко, но зной уже начал давать о себе знать. Хог огляделся и направился, шлепая босыми ногами, прямо к стенам Альвхейма.
Остановило северянина ехидное хихиканье. Он оглянулся, но никого не заметил. Хог пожал плечами и направился дальше, но хихиканье повторилось, оно было какое-то приглушенное, словно кто-то прикрывал ладонью рот, чтобы не рассмеяться в голос.
— Кто здесь? — спросил Хог, оглядываясь по сторонам, потом он догадался посмотреть вверх.
Среди листьев виднелись две загорелые босые ножки.
— Ты кто?
— Не узнал? — спросил ехидный голосок, и в просвете между листьями появилось округлое лицо в обрамлении светло-русых волос.