Стрела прошла высоко над сердцем, к тому же удар смягчила густая длинная шерсть, так что рана была вовсе не так страшна. К тому же лучник использовал простой наконечник, без зазубрин, ему не хотелось портить шкуру. Хог сплюнул.
Северянин извлек стрелу и, покопавшись в запасах, с которыми никогда не расставался, нашел лоскут чистой ткани.
Хог так увлекся своим занятием, что дикий рев, раздавшийся прямо над ним, ошеломил и оглушил его. Удар белой лапы с черными когтями, от которого северянин взлетел в воздух, — и наступила темнота...
Что-то равномерно бухало совсем рядом. Хог не сразу понял, что это стучит у него в голове. Он не чувствовал ни рук, ни ног, только страшный холод, сковавший все его тело. Северянин попробовал пошевелить пальцами, но не смог, было ощущение, что ног и рук просто нет. Глаза и те не желали открываться. Веки казались несмазанными воротами. Ко всему прочему, он не помнил, что произошло. Вроде бы он попал в Нижний мир, может, Бенши что-нибудь перепутала и перенесла его не туда? Но все мысли скрадывала подступающая усталость, очень хотелось спать. Заснуть. Просто спать, ни о чем не думать.
От мыслей о сне северянина отвлек чувствительный толчок в бок, от неожиданности у него даже открылись глаза. Сначала Хог ничего не увидел из-за мутной серой пелены, потом, проморгавшись, понял, что это просто снег густо залепил ресницы.
Была ясная лунная ночь, снег блестел серебром. А прямо перед ним стоял единорог, белый как снег. Черные бархатные глаза задумчиво смотрели на северянина.
— Вот ты какой, Охотник, — сказал мягкий голос у него в голове. — Когда я видел тебя раньше, ты был слаб, а сейчас ты начал набирать силу. У тебя теперь есть меч, ты становишься опасен.
— Помоги! — губы были словно чужими.
Кельдирк засмеялся.
— Зачем? Я лучше подожду, пока ты замерзнешь. После этого ты будешь полностью принадлежать мне.
Что-то капнуло на щеку северянина, потом еще и еще раз, капли были теплыми. Шел дождь.
Единорог поднял голову, его пышная грива намокла и стала облезлой, как весенний снег.
— Откуда вы взялись? Кто позволил?
Перед белым единорогом возник еще один, он был не так ясно виден, и был не белым, а серым в мелких крапинках. Налетевший порыв ветра принес тепло и стойкий запах весны, и появился третий кельдирк, маленький и рыжий. Хог зажмурился. Но когда открыл глаза, единороги не исчезли. Удвоенными силами они наступали на белого.
— Вы что, взбесились? Сейчас не ваше время! — кельдирк ошеломленно отступал.
Его противники молчали.
Чьи-то руки обхватили Хога, оторвав примерзший плащ ото льда, северянин дернулся и потерял сознание.
В этот раз он приходил в себя дольше, но ощущения были гораздо приятнее. Очнутся он от тепла. Согрелась, казалось, каждая частичка его тела, которое пребывало в каком-то сонном оцепенении. Странно, но ничего не болело, хотя должно было бы. Ведь он так сильно замерз.
Хог слегка пошевелил кончиками пальцев, на пробу. Пальцы шевелились. Ладонь тоже. Северянин открыл глаза.
В комнате было темно, так что он не сразу разглядел, где находится. По потолку метались слабые всполохи, то ли от свечи, то ли от затухающего очага. Хог приподнялся на локте, удивившись легкости, с которой это ему удалось. Он лежал на узкой кровати, укрытый пушистым шерстяным одеялом.
В ответ на его шевеление в самом темном углу зажглись два желтых глаза.
Северянин пошарил рукой вокруг, надеясь найти какое-нибудь оружие.
Затеплилась свеча, и Хог понял, что оружие искать не надо. Огонек осветил старого сморщенного человека с длинной белой бородой, на плече которого сидела маленькая белая кошка, глаза которой и напугали северянина.
— Где я? — спросил Хог.
— В моем доме. А я княжий лесник.