Скоро проскакали мимо последнего чахлого деревца и выметнулись на каменистую гряду, не шире семи саженей
— Придержи! — скомандовал Извек. — Вроде оторвались. Бегуны они никудышные, на своих копытцах и до развилки не скоро доберутся, к чему коней трудить.
Микишка оглянулся, прикинул сколько проскакали, заулыбался.
— Верно! Теперь можно и шагом! Скоро островок будет. От него до конца болот рукой подать. А там дорога на Рудож — городище вроде нашего. Ежели до неё доберёмся, то считай прошли.
Едва перестало трясти, Дарька торопливо перевела дух, хотела что-то сказать, но так и замерла с открытым ртом. Глаза с ужасом остановились, рука медленно двинулась вверх, но Сотник с Микишкой уже сами остановили коней.
В прозрачной дымке болотных испарений, по единственной дороге, навстречу двигалась куча рогатых.
— Ну что, Сотник, — устало произнёс Микишка. — Тряхнём стариной?
— Тряхнём, если не отвалится. — мрачно отозвался Извек, вынимая ноги из стремян.
Едва люди спешились, жеребцы заняли места по краям тропы. Внучка волхва прерывисто вздохнула и, закусив губу, попыталась встать между мужчинами.
— Держись сзади, — медленно проговорил Микишка. — И постарайся не попасть под удар.
Дарька молча кивнула и отступила за широкую спину ополченца, посох держала обеими руками перед собой. Встревоженно поглядывала то на коней, то на приближающихся рогачей.
— Умница! Понимает с полуслова, — подумал Извек. — А то хуже нет, когда баба под ногами путается.
Краем глаза заметил, как девчонка пригнулась и напружинила ноги в коленях. Видать кое-чему научена. Однако, весу маловато, супротив крупной твари не сдюжит. Хотя крупную постараемся не пускать. Сотник поддёрнул доспех на плечах и придвинулся к Микишке.
— Ну, кучерявый, держись. Огневиков нет и то хорошо.
— Угу, — зло буркнул Микишка. — Зато этих по два десятка на брата, и все с рогами.
— Сбавляй! — утешающе протянул Сотник. — Про сестру забыл? А ведь она у нас боевая. Да и коники, думаю, подсобят.
— Коников я посчитал. — невесело вздохнул Резан.
Извек прищурился на подкатывающую волну нечисти и оскалил зубы в недоброй усмешке. Уже достаточно чётко различались горящие глаза и клыкастые рыла. В последний раз выверяя свободное пространство, повертел головой: сбоку камнем застыл Ворон. Только ноздри шевелились на высоко поднятой морде. Глаза смотрели гордо и прямо. Казалось ещё чуть-чуть и из зрачков вылетит всесжигающий огонь. Шайтан наоборот: возбуждённо топал копытом, голову отвёл в сторону и повернул боком, готовя сверкающие рога к молниеносным ударам. Одно копыто стояло в воде, в локте от того места, где каменная гать обрывается в бездонную трясину.
— Яга!* — гаркнул Сотник и воздел меч.
Волна демонов преодолела последние шаги и над болотом разнёсся треск, и звон металла. Эхо, вернувшееся от дальнего леса, потонуло в шуме боя. Все звуки слились в общий рёв и слух перестал отмечать отдельные крики, стоны и удары.
Несколько чертей, сорвавшись с рогов Шайтана, уже залетели в топь и скрылись в трясине. Перед Вороном начала скапливаться россыпь рогатых, с промятыми рёбрами и разбитыми черепами. Толпа чертей остановилась и, мешая друг другу, толкалась на узкой гати. Извек выдвинулся чуть вперёд и размашисто крошил набегавших рогачей. Перед Микишкой росла гора из тел. Перепрыгивая через неё, свинорылые попадали под встречные удары и отлетали назад, наращивая собой заградительный вал. По гати уже потекли ручейки крови, вода по краям тропы начала окрашиваться красным. Две большие группы нападавших попытались обойти коней по воде, но оказавшись в топи, быстро погружались, пускали пузыри и навсегда исчезали в болоте.
Краем глаза Извек заметил как в воде, среди рогатых голов, мелькнуло что-то гладкое и блестящее.