Сотник склонил голову на бок и осторожно проговорил:
— Эй, парень, ты это, полегче. Эк набычился. Гляди, как бы пробку не сорвало!
— Или днище не выбило! — в тон ему добавила Дарька.
Ополченец рассеянно кивнул, не выныривая из бурлящего в голове потока мыслей, шевелиил губами, щурился на ровную гладь воды.
— Выход есть! — вдруг выпалил Микишка и вперился в девчонку горящим взглядом.
Та, скосившись на ополченца, попыталась отодвинуться к шее Шайтана, но не тут-то было. Микишка уцепил медвежью безрукавку и подтащил внучку волхва к себе.
— Будем искать!
— Что искать? — не поняла Дарька.
— Искать гряду, которая под водой. Мы с Сотником пока за дорогой присмотрим, хотя, сюда теперь вряд ли сунутся, место открытое. А ты смотри в оба, ищи место где гряда начинается. Другого выхода нет! Найдёшь?
— Не знаю. — растерялась девчонка и обернулась к Сотнику.
— Найдёшь. — успокоил Извек. — Надо найти. Очень надо.
Он поторопил Ворона. Шайтан заспешил следом. На мордах обоих скакунов было написано большое сомнение.
Скоро дорога сузилась ещё больше и, коням пришлось двигаться друг за другом. Ворон меланхолично рассматривал хвост Шайтана. Козлорогий же, при каждом бульканьи болотных газов, испуганно таращился по сторонам.
Перед самым островом тропа плавно нырнула, и вода дошла коням до брюха. Когда копыта затопали по твёрдой земле, неподалёку снова вспучились огромные пузыри и над болотом пронёсся низкий утробный звук. С той стороны понесло нехорошим, будто что-то издохло, и этого сдохшего было очень много. Кони фыркали, люди тоже морщили носы но приходилось терпеть и ждать, пока ветер переменится.
— Надо бы родничок поискать, — вспомнил Сотник. — из болота ни пить, ни умываться не тянет.
Дарька и Резан озадаченно переглянулись, а Микишка развёл руками.
— А воды на острове и не было никогда. Да и откуда ей взяться посреди болот.
— Так, — нахмурился дружинник. — Тогда по чарке и на поиски дороги.
Услышав голос хозяина, подковылял Ворон, подставил бок, где висела сума. С завистью поглазев как люди утоляют жажду, оглянулся на Шайтана. Козлорогий подступил к берегу, несколько раз нюхнул воду, но пить не стал.
— Погодь маленько, может к вечеру выберемся, тогда и напьёшься.
Чернеющая посреди острова сушина, неохотно рассталась с тремя нижними сучьями. Слеги получились не особо ровными, но достаточно длинными и лёгкими. До темноты все трое бродили вдоль берега, тыкали жердями в чёрную воду и всё больше смурнели. Дарька несколько раз отходила к концу тропы, закрывала глаза, вспоминала где было продолжение дороги но всякий раз подходя к выбранному месту чувствовала под слегой лишь бездонную пустоту.
Солнце, тем временем, потускнело, незаметно подкралось к окоёму и постепенно растаяло в неподвижной дымке, висящей над далёким краем топи. Сотник окликнул замученную Дарьку, махнул рукой Микишке и принялся разводить костёр. Когда спутники подошли, указал им на камни.
— Хватит на сегодня, сядьте, передохните.
Уселись. Невесело посмотрели на унылых коников. Те уже несколько раз подходили к воде, но так и стали пить тёмную нездоровую жижу. Мучимые жаждой, даже не глянули на печенье. Микишка не находил себе места. Отложив недоеденный кусок, покачал головой.
— Кусок в горло не лезет, когда эти не кормлены и не поены стоят.
— Это правильно, — угрюмо согласился Извек. — У меня тоже сердце кровью обливается. Только, если мы голодные останемся, им легче не будет. Потому жуй, целая ночь впереди. Как пройдёт ещё не известно, а силы могут понадобиться.
Дарька подняла голову, что-то припоминая, в раздумьи проговорила:
— А давайте их из фляги угостим. Дед как-то корову пивом поил, не помню, правда, от какой хвори, но пила…
Сотник задумался.