Поэтому она продолжала ждать, смущенная и сбитая с толку, охваченная страхом, — она всегда испытывала страх перед своей младшей сестрой. Мэнвин родилась первой, за ней появилась на свет Ронвин, а Энвин вошла в этот мир последней из них. Сестры, которые как открытую книгу читали Настоящее и Будущее, быстро поняли: несмотря на то что первая могла заглянуть в грядущие события, а вторая понять, что происходит сейчас, именно Прошлое имеет власть над историей. Поскольку старшие сестры не умели задержать время и одна существовала только в пределах разворачивающихся событий, а другая в ожидании того, что только еще свершится, младшая очень скоро заняла главенствующее положение.
Земля разверзлась, во все стороны полетели камни, и на поверхности появилась драконица с горящими голубыми глазами. От Энвин все еще мерзко воняло, ее чешуя носила следы страшных ударов, но даже безумная прорицательница поняла, что драконице не следует перечить, в особенности после того, как она проделала такой долгий путь.
— Рада встрече, сестра.
Голос Энвин прозвучал спокойно, но в нем явственно слышались нотки отчаяния. Мэнвин пожала плечами.
— Ты ее найдешь, — рассеянно проговорила она, отбросив ненужные слова вежливости и отвечая на незаданный вопрос. — Но вполне возможно, ты об этом пожалеешь.
Глаза драконицы сузились, превратившись в две сияющие лазурные щели. Она полностью выбралась из земли и нависла над сестрой. Мэнвин зябко закуталась в потрепанную зеленую шаль.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ветер взметнул облако красной пыли вокруг старшей сестры. Мэнвин заморгала — она уже успела забыть свою последнюю фразу.
Над ноздрями разъяренной драконицы появились завитки дыма.
— Скажи мне, где будет находиться женщина, которую я ищу, в ближайшем будущем, — настаивал подхваченный ветром удивительный голос драконицы. — В то время, когда я сумею до нее добраться, не более чем через один цикл луны. Я хотела бы побыстрее, но мне нужно время, чтобы преодолеть расстояние.
Вопрос был сформулирован именно так, чтобы Мэнвин могла его понять. Туман в ее серебристых глазах рассеялся, она подняла древний секстант и посмотрела сквозь него в ночное небо.
— Сегодня и еще четыре дня она будет оставаться в пещере нашей матери.
Слова сестры обожгли сердце драконицы, и в нем еще сильнее запылала ненависть, происхождение которой оставалось для нее загадкой.
— И где же эта пещера?
Мэнвин опустила секстант и задумалась.
— В гвинвудском лесу, неподалеку от западного побережья, за рекой Тарафель.
Жаркое пламя вырвалось из пасти драконицы, и воздух задрожал от вспышки ярости.
— Море в тысяче миль к западу отсюда! Я не смогу так быстро добраться туда, пробираясь, как червяк, в толще земли! Не играй со мной, Мэнвин. Мне плевать на то, что ты мне сестра, я превращу тебя в тлеющие угольки…
— Ты можешь попасть в Гвинвуд за одно биение сердца если будешь путешествовать по корням Великого Белого Дерева, — прошептала безумная пророчица, дрожа на пронизывающем ветру. — Они охватывают весь мир, сходясь в главном корне дерева, который связан с Осью Мира, проходящей через центр Земли. Те, в ком течет кровь дракона, способны путешествовать вдоль этих корней в эфирной форме, поскольку земля — наша стихия. Таким образом ты достигнешь Великого Белого Дерева, которое находится в центре леса. От него всего несколько дней пути до пещеры — если речь идет о человеке, — а ты преодолеешь это расстояние гораздо быстрее.
Драконица сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.
— Но где я найду корень? — небрежно спросила она, отметив, что кожа прорицательницы посерела, а глаза вновь подернулись дымкой. — Прочитай для меня звезды, милая сестра.
Мэнвин вновь посмотрела на секстант.