Возраст посеребрил его волосы, но не вызывало сомнений, что в молодости они были светлыми. Длинная борода слегка завивалась на концах, а глаза были чистыми и голубыми, как безоблачное летнее небо. Он слегка взмахнул рукой в приветственном жесте, и на пальце сверкнуло простое платиновое кольцо с большим овальным камнем необычайной чистоты. Три священника сразу же опустились перед ним на колени.
Патриарх знаком попросил Грегори закрыть дверь, а потом обратил свой внимательный взгляд на коленопреклоненных священников.
— Встаньте, — приказал он. — Мне не нравится, когда люди вашего сана опускаются на колени не для молитвы.
Лестер и Доминикус помогли Лазарису встать. Пожилой священник дрожал, его лицо побледнело от волнения. Много лет назад он имел честь видеть Патриарха, который крайне редко появлялся на людях, во время церемонии рукоположения Найлэша Моусы, ставшего Благословенным Сорболда. Тогда Патриархом был хрупкий человек с венцом редких седых волос на почти лысой голове, и его согбенное возрастом тело с трудом выдерживало вес тяжелых одеяний.
Новый Патриарх, Константин, который возглавил церковь всего несколько лет назад, ничем не походил на своего предшественника. И хотя он прожил немало лет, он держался так, словно в прошлом был солдатом или атлетом. Широкие плечи не согнулись под бременем лет, а гордо поднятая голова придавала ему величие, хотя на лице не было ни малейших признаков высокомерия.
Будучи главным священником Терреанфора, Лазарис всегда помогал Благословенному Найлэшу Моусе, когда Патриарх наносил официальные визиты в Сорболд. В первый раз решался вопрос, кто возглавит церковь после смерти старого Патриарха. Константин выступил вперед уже после того, как все остальные кандидаты были отвергнуты Весами. И Весы выбрали его — чаша, на которой стоял Константин, поднялась высоко вверх. Лазарис знал, что эту сцену он не забудет никогда. Во второй раз Патриарх прибыл в Джерна'Сид на похороны вдовствующей императрицы и ее сына, наследного принца Вишлу, которые умерли почти одновременно. А после траурной церемонии с помощью Весов выбрали нового императора, и выбор древнего инструмента пал на Талквиста.
Патриарх поднял руку в благословении, и священники почтительно склонили головы. Затем глава патриархальной религии жестом предложил им сесть. Священники смущенно повиновались.
— Должен признать, я удивлен, что вы живы, — из Сорболда нам сообщили, что несколько дней назад все священники, и глава базилики Терреанфора погибли в ужасном пожаре, охватившем монастырь и особняк на Ночной горе. Благословенный Сорболда немедленно покинул наш совет и отправился домой, и я не совсем понимаю, почему вы трое не занимаетесь в Джерна'Сиде подготовкой погребальной церемонии. Скажи мне, Лазарис, почему ты решил прийти сюда и сотворить свою молитву.
Священник поднялся на ноги и подошел к Патриарху.
— Пусть Создатель превратит меня в пепел, если мой язык произнесет хоть одно слово лжи, — запинаясь, заговорил он. — Ваше святейшество, двое этих людей подтвердят то, что я сейчас расскажу. Талквист, регент и будущий император Сорболда, сознательно грабит и оскверняет святые места нашей родины, и прежде всего базилику Терреанфора.
Глаза Патриарха сузились, лицо помрачнело.
— Как грабит? — резко спросил он.
— По его приказу, — продолжал Лазарис, щеки которого покрылись румянцем стыда. — И при моей вынужденной помощи.
Патриарх сделал глубокий вдох, его голубые глаза загорелись холодным огнем, но он ничего не сказал, дожидаясь, пока Лазарис закончит свой рассказ.
— Много лет назад Талквист был послушником в Терреанфоре, а я — его наставником. — Лазарис выпрямил спину, однако голос его дрожал.