— Мы подбросим Карло до шоссе, — сказал Джерри. — Возможно, что мы раньше попадем в Меру, но он в курсе. Вы с Мейзи можете отправиться с нами или задержаться здесь ненадолго. Выбирайте сами.
Здоровяк недовольно покосился на него.
— Вы забираете моих детей?
— Забираю.
— Тогда я еду с вами.
Мейзи всхлипнула.
Джерри пожал плечами.
— Очень хорошо — все едем вместе, и вы сможете сами поспорить с Оракулом.
Пусть попробует!
Ариадна взялась за вожжи; Алан и Лейси в восторге подпрыгивали на скамейке рядом с ней. Джерри устроился за ней, присматривая за тремя взрослыми, сидевшими сзади. Неподвижное тело Киллера лежало между ними.
Солнце стояло уже высоко, небо было голубое и безоблачное, в воздухе чувствовался запах смолы и хвои. Пожалуй, Сейчас не помешал бы добрый завтрак. Повозка неторопливо громыхала по дороге.
Очень скоро дом с конюшней скрылись за поворотом дороги, которая только вчера казалась абсолютно прямой.
— Милый, мне страшно, — призналась Мейзи. — Место, где люди не стареют или не умирают, недоброе. «Это дело рук Дьявола.
— На мой взгляд, это выдумки сумасшедшего, дорогая, — возразил ее муж.
— Ничего, при первом же удобном случае я сдам этого типа в полицию.
Джерри хихикнул.
— Можете ли вы описать мне, что держит в руках Киллер? — спросил он. Он потянулся и приподнял одеяло, прикрывавшее тело Киллера. Кровь перестала идти, и кожа на лице и груди была чиста. Мейзи снова перекрестилась.
— Ну, что-то вроде белого стержня, — неохотно сказал Гиллис.
Джерри улыбнулся и опустил одеяло, оставив конец жезла непокрытым, чтобы видеть его цвет. Гиллис блефовал или, скорее, просто выдумывал, чтобы успокоить жену. Он верил.
Дорога представляла собой две едва заметные колеи в зеленой траве под соснами — даже не давешняя гравийная дорога, но самая подходящая для неспешного хода повозки. Она продолжала постепенно уклоняться влево.
— Ариадна? — рявкнул здоровяк.
— Да, Грэм? — Она обернулась и одарила его улыбкой — возможно, первой настоящей улыбкой, которую она подарила ему за последние годы. Она еще не достигла Меры, и все же Мера уже начала менять ее.
— Допустим, этот сказочный город существует, — сказал Гиллис. — Ты хоть представляешь себе, от чего отказываешься? От всего мира ради одного пятачка, кишмя кишащего людьми, надерганными из всех времен и культур. Я правильно описываю, Говард?
— Абсолютно правильно, — кивнул Джерри, — за исключением того, что поблизости всегда есть выбор сельских мест на любой вкус — каких угодно, без ограничений. И все эти люди — славный народ. В Мере на дверях нет замков. Отправляясь сюда, я оставил дом открытым, так как люди все время заходят, чтобы взять мои книги или занести старые. Они всегда возвращают то, что берут.
— А этот Оракул, о котором вы говорили, — недоверчиво фыркнул Гиллис, — он и правит городом? Никаких выборов? Оракул, насколько я понимаю, живет вечно, и все, что он говорит, исполняется?
— Это верно, — согласился Джерри. Обе машины ночью куда-то делись.
Дорога перед ними и позади плавно изгибалась. Интересно, заметили ли это остальные, подумал он. — Но никаких приказов не отдается, за исключением тех случаев, когда кого-то нужно послать во Внешний Мир. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то отказался, так что, думаю, Оракул знает, кого просить.
Гиллис подозрительно нахмурился.
— Этот Оракул — это кто? Мужчина? Женщина? Это вообще — человек?
— Он выглядит как человек, — не моргнув ответил Джерри.
— И никакой свободы? Никаких прав? — Как адвокат, он умел спорить. — Все ваши друзья, ваша семья — все пропало навеки? И дом, и все привычные вещи?
— Не все соглашаются остаться.
— А как насчет скуки? Вам там никогда не надоедает? — Он вовсе не дурак, этот адвокат.
— Нет, — ответил Джерри.