— Это и есть та штука, которой вы поднимали мою сумочку? Она была невидима?
— Его видят только те, кто поверил в Меру, поскольку это частица Меры, — ответил Джерри. — Вы его видите?
Она явно видела жезл, но вместо ответа только перекрестилась.
— А Грэм и тот, другой?
— Лежат связанные в соседней комнате, — ответил Джерри. — Посидите с нами, Мейзи.
Она пробормотала что-то насчет детей и ретировалась в спальню; шок до сих пор не отпустил ее.
Это верещание за стеной… они должны продолжать разговор.
— Ты начал рассказывать про Фермопилы…
— Да, — кивнул Джерри. — Спартанцы, как бы мы сейчас сказали, имели отличную прессу. Упомяни Фермопилы, и все вспоминают про Спарту. Однако там погибла тысяча греков, защищавших Грецию от персидского нашествия, — триста спартанцев и семьсот феспианцев.
Вот оно что. Человек, лежавший у ее ног, мог сражаться при Фермопилах — второй дате в европейской истории. И самое смешное, что она в это верила.
— Всего тысяча человек со всей Греции, — продолжал Джерри. — А что остальные? Некоторые продались неприятелю, но знаешь ли ты, чем занималось большинство в этот день? Олимпийскими играми! Нет, я не шучу. Теперь понимаешь, почему я думаю о них как о детях?
— В Феспиях находилось святилище Эроса, — продолжал он, — но они не так прославились, как Спарта. Если мы выберемся отсюда живыми, Ариадна, никогда не упоминай про этот разговор при Киллере!
— Нет. Разумеется, не буду. — Он доверяет ей. А она и забыла, что это такое: доверие.
— Я тоже, — кивнул Джерри. — Так вот, мне кажется, один из семисот феспианцев остался жив. Я не могу себе представить, чтобы Киллер бежал с поля боя — хотя в чистой теории и не исключено; это объясняло бы его нынешнюю безумную удаль и потребность в самоутверждении, — но я могу предположить, что его шрам — след ранения при Фермопилах, что он очнулся среди мертвых тел и сумел уползти оттуда. Вообще-то феспианцы считались не такими кровожадными, как спартанцы, но к Киллеру это не относилось — он бы точно не вынес такого позора. Мне кажется, его шрам — это печать Каина… правда, сам он утверждает, что шрам у него с детства, так что я могу и ошибаться.
— Даты совпадают, — заметила она.
Он кивнул и неожиданно рассмеялся, нарушив серьезность разговора.
— Вполне возможно, он просто опоздал на битву, славя Эроса с чьей-нибудь женой. Сам он нам этого никогда не скажет, это точно.
Он сказал ей, что Киллер скрывает какую-то темную тайну, а раньше признался, что и у него было в прошлом что-то такое… Уж не намекает ли он на то, что ее грех может послужить ей пропуском в Меру?
— В Мере множество людей, — сказал он, словно прочел ее мысль, — которые предпочитают не распространяться о своем прошлом, Ариадна. Оно известно только Оракулу.
— Твой жезл, — воскликнула она. — Он светится!
Джерри не ответил, но она посмотрела на него и увидела на его лице страх.
— Почему? — спросила она. — Почему так ярко?
— Что такое жезл? Я сам не знаю. Киллер верит, что в нем обитают духи.
Я предпочитаю думать, что это некие устройства, что Оракул заряжает жезл магией, словно аккумулятор. Они всегда светятся так, когда работают в полную силу.
— Поддерживая жизнь?
— И это тоже. — Он обвел полутемную комнату тяжелым взглядом. — Но кроме этого, жезл поддерживает существование этого дома — ведь он не совсем реален. Магия удерживает демонов… пока. Их мощь все растет. Ты чувствуешь? В воздухе пахнет серой.
Зря он это сказал. Он боялся больше, чем она, — ведь он и знал больше.
На этот раз уже она обняла его.
— А могут жезлы замыкаться от перегрузки? — спросила она.
— Возможно, — неохотно ответил он.
Или они просто иссякают? Если так, это может объяснить исчезновение нескольких спасательных групп. И наверняка на то, чтобы поддерживать жизнь Киллера расходуется много магии.