Она оглядела свои владения – лесные заросли – и своих подданных – ребятишек и горстку взрослых. Голос ее дрогнул, когда она добавила:
– Мы все должны умереть, сейчас или очень скоро. Канин и остальные не позволили бы мне взять жезл, пока мы бежали. А сейчас это мое право.
Она опять взглянула на своих подданных. Большинство из них были много старше ее. Некоторым старикам было, должно быть, за семьдесят, однако ничто в их облике не указывало на то неестественное одряхление, которым награждал жезл власти своих владельцев.
– Это мое право! – воскликнула Лоугра.
Остальные атланты, стоявшие поодаль, продолжали разглядывать свои руки. У них был вид уцелевших бойцов разбитой армии, впрочем, они таковыми и являлись. Кельт без труда понял, что большая часть атлантов погибла в этот день во дворце, а многие стали жертвой жуткого Стража подземелья.
Кормак оглядел дикарей. Теперь, когда они оказались его спасителями, а вовсе не противниками в кровавой схватке, он был немало удивлен их обликом – например, высокими лбами, что придавали атлантам чрезвычайно благородный вид, и тем мастерством, с которым была сшита их одежда и изготовлено снаряжение.
Один из атлантов держал в руке замечательное копье с длинным древком; его длина была футов семь. Для тяжести на древко до середины были набиты металлические полосы. Наконечник копья показался Кормаку слишком широким. Вулфер проследил за его взглядом.
– Да, это копье Аслифа, – ответил ют на молчаливый вопрос друга. – Должно быть, нам с ним предстоит встретиться в Валгале, не раньше. Честью для Горма было пасть от руки такого врага.
Кормак удивленно взглянул на своего названого брата.
– Аслиф Сакс появился у нас незадолго до того, как родились Хотин и Балла, – объяснила Лоугра, кивнув на двух детей. Ребятишкам было года по два, не больше. Хотя, подумал Кормак, в таком месте, где не бывает смены дня и ночи и времен года, возраст, наверное, трудно определить на глаз.
– Он и его люди с боем ушли от колдунов, которые собирались вытянуть из них жизнь, как они поступали со всеми своими пленниками. Саксы построили плот, но водяные чудовища потопили его и сожрали всех, кроме самого Аслифа. Мы залечили его раны, и потом он повел нас против колдунов.
– Ты говоришь об этом выродке Креоне, который обвел меня вокруг пальца и заставил оцепенеть с помощью своего голубого света? – спросил Вулфер. – Он вовсе не потомок древних колдунов. Он и его дочь и есть эти древние колдуны и чародеи. Они выпивают кровь каждого, кого только им удается изловить, чтобы самим сохранить молодость.
Пальцы юта непроизвольно сжали древко секиры.
– Не кровь, а жизнь, – поправила юта Лоугра. – Хотя это почти одно и то же. Аслиф вел нас подземным ходом. Он дрался со Стражем, пока остальные шли во дворец.
– Отличная работа, – произнес Вулфер, поглаживая древко секиры. – Мне-то не пришлось увидеть многоногого, пока я не спустился за тобой. Удерживать его хоть какое-то время одним только копьем – это, право, достойно мужчины.
– Посейдон отвернулся от нас, – горестно вздохнула Лоугра. – Он послал нам чудовищ – Креона и Антею с их черной магией. Если бы они не были чародеями, мы давно положили бы конец их власти.
Да уж, поистине эти двое – чудовища, мелькнуло в голове Кормака. Внезапно он понял, что не только магия греков стала причиной катастрофы. Мгновение назад глаза уцелевших атлантов ничего не выражали – в них застыла пустота, но сейчас он заметил, что их лица и взгляд изменились. В них появилось выражение отчаянной злости.
– У меня нет друзей по ту сторону, – угрюмо произнес Кормак. На всякий случай он отставил правую ногу назад, как бы случайно принимая оборонительную позицию.
От Вулфера не ускользнуло движение друга, и он, шагнув к кельту, обнял его за плечи.