Но что, если за ними кроется более могучая магия? Можно, конечно, вернуться к Нисандеру с тем, что уже удалось узнать. Но ведь пленимарцы могут в этот самый момент приближаться к деревне, а Нисандер, должно быть, окажется слишком утомлен после предыдущего перенесения, чтобы немедленно послать снова сюда Серегила или кого-то другого. Если, конечно, маг не сочтет желательным поручить дело кому-то, кто более сведущ в колдовстве, — Магиане, Теро «К черту! Я зашел так далеко не для того, чтобы кто-то другой теперь раскрыл тайну! Как только рассветет, я отправляюсь на тот перевал снова, лавины там или не лавины!»
Кто-то заколотил в дверь дома Екрида, когда рассвет еще не наступил, и разбудил спящих обитателей.
— Идите в Дом Совета! — прокричал голос снаружи. — Случилось что-то ужасное! Идите скорее!
Высвободившись из мягких оков рук и бедер, Серегил натянул одежду и вместе с остальными кинулся к Дому Совета.
Первые предрассветные лучи окрасили снег в голубые тона; на этом фоне мрачно чернели башни деревни. Прокладывая путь на снегоступах сквозь ледяную поземку, Серегил почти не узнавал селения. Буря занесла башни снегом по самые двери; верхние этажи теперь казались обычными деревенскими домами.
Серегил протолкался сквозь толпу, собравшуюся у Дома Совета, скользнул в дверь и поспешил в зал на нижнем этаже.
Огонь в очаге был уже разожжен, рядом с ним скорчилась женщина, которой Серегил раньше не видел. Она прижимала к груди маленький сверток и хрипло выла; жители деревни молча смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Жена Ретака опустилась рядом с женщиной на колени и осторожно отогнула одеяло. В свертке оказался мертвый младенец. Незнакомка по-прежнему отчаянно прижимала к себе ребенка обмороженными руками.
— Что случилось? — спросил Серегил, оказавшись рядом с Ретаком.
Тот печально покачал головой:
— Не знаю. Она недавно приковыляла в деревню, и никому еще не удалось добиться от нее вразумительных слов.
— Это же Вара, двоюродная сестра моего мужа из деревни Торгуд! — воскликнула какая-то женщина, расталкивая столпившихся у двери деревенских.
— Вара! Что с тобой случилось?
Женщина подняла глаза, потом кинулась к родственнице.
— Чужаки! — вскрикнула она. — Они пришли вместе с бурей! Они отвергли наше угощение, они убили вождя и всю его семью. Убили многих, многих других
— моего мужа, моих детей… Моих детей!
Откинув голову назад, женщина снова завыла. Жители деревни, вздыхая и перешептываясь, посматривали на Ретака.
— Но почему? — спросил тот мягко, склоняясь над женщиной. — И кто они? Что им нужно?
Вара закрыла лицо руками и съежилась еще больше. Серегил опустился рядом с ней на колени и положил руку на плечо женщине.
— Они ищут дом духа? Та молча кивнула.
— Но они отказались от угощения, — тихо продолжал Серегил, чувствуя, как в животе растет холодный ком. — Они оскорбили жителей деревни, и никто не захотел бы им помогать.
— Правильно, — прошептала Вара.
— А потом, когда они начали убивать, вы сказали им, где дом духа?
Глаза Вары наполнились слезами.
— Партис им сказал — после того как они убили его жену. — Она жалобно всхлипнула. — Он рассказал им про Тимана и его клан. Партис думал, что тогда убийства прекратятся. Только этого не случилось. Они смеялись, убивая нас. В густых бородах так и блестели зубы. Они смеялись, все смеялись…
Все еще прижимая к себе своего мертвого ребенка, женщина рухнула на пол в глубоком обмороке. Несколько жительниц деревни подняли ее и перенесли на подстилку у стены.
— Кто может творить такое?! — воскликнул Ретак обескураженно.
— Пленимарские солдаты, — прорычал Серегил, и все взгляды сосредоточились на нем. — Эти люди — враги, и для вас, и для меня.