Ну, ты Слава сказа-а-ал! Недопонимание между небом и землей! Где Господь, а где мы, грешные! съязвил кто-то из угла.
Старновский осторожно встал, боясь расшевелить голову. Перед глазами слегка все поплыло. Кто-то рядом участливо спросил:
Слыш, лейтенант, давай подсоблю, по нужде, чай, хочешь?
Александр скосил глаза и увидел соседа по кровати, который уже протягивал руку, вторая висела на привязи на груди.
Он с помощью этого товарища встал и пошел.
Сосед бодро заявил:
Да ты не боись, у меня ведь левая перебита, а правая рука у меня ух, какая сильная. У тебя покурить нету?
Старновский тихо ответил:
Извини, нету!
Ну, ничего, давай выйдем на улицу, авось, там на скамеечке кто-нибудь курит. Вот и угостит!
Вместе они кое-как вышли из палаты. Старновский услышал донесшийся из-за спины:
Контуженый очнулся, повезло ему, руки-ноги целы!
По голосу это был все тот же пехотинец.
На что летчик ответил:
Это как сказать, голова-то она ценнее!
А вот не скажи, для нас, пехоты, ноги самое главное!
И дальше у них спор пошел, какое ранение лучше, а какое хуже, и для каких родов войск именно.
Сосед, как только закрыл дверь в палату, вздохнул:
Вот так и спорят целый день, по поводу и без повода, трепачи!
Когда вышли на улицу, Александр огляделся. Госпиталь располагался в какой-то старинной помещичьей усадьбе в живописном месте.
Нужник вон там, сосед кивнул головой направо, а сам пошел в другую сторону, где возле аллеи стояли скамейки.
Старновский напоследок спросил его:
Слышь, друг, а где мы находимся?
Недалеко от Минска. В тылу! и он поспешил к курящим сотоварищам.
Через некоторое время на скамейку рядом присел и Старновский.
Вот и наш контуженый очухался! сказал молодой парень, сидящий напротив и куривший самокрутку.
Ты чего? одернул его за руку сидящий рядом худенький парнишка. Это же товарищ лейтенант!
Бугай, у которого под пижамой виднелись бинты, улыбнулся:
Это он там лейтенант, а здесь раненый, здесь мы все равны, хоть и лежат они в отдельной командирской палате.
Слыш, Горбачев, заткнулся бы ты, это Сашин сосед повысил голос.
А то что?
А то! Вылетишь отсюда куда положено. Лично сообщу!
Да ладно, мы же просто так! бугай встал, следом за ним поднялся и его худенький товарищ с перебинтованной рукой, сказав почти шепотом:
Ты чего, Семен, взъелся, сдался тебе этот лейтенант!
Здоровяк недовольно пробубнил:
А для чего мы революцию делали, чтобы опять офицерАм привилегии были?
Когда все ушли, Старновский спросил соседа:
А чего это он?
Да не обращай внимания. Когда вас привезли, его товарища положили вон туда в сторонку на носилках, Тоже в это время привезли. А сестра возьми да и ляпни, сначала, мол, командиров выгружаем. И когда тебя на носилках унесли, его товарищ к тут и умер. Сильно раненый он был. Да ты не бери в голову, он и так был не жилец. И зачем его только вообще везли?
Сосед молча затянулся папиросой, а затем спросил:
Вот скажи, тебя сильно по башке долбануло?
Старновский невольно дотронулся до солидной повязки на голове:
Да прилично! А что?
Да сегодня ночью ты сильно бредил. Ну я и проснулся. Воевал ты, ротой командовал, а потом вдруг спросил кого-то, когда победим? Затем стих, и заулыбался, а потом отчетливо так сказал: «Вот бы дожить!». Ты, вот что, скажи, что тебе во сне-то сказали, когда наша победа-то будет?
Старновский изумленно посмотрел на своего собеседника:
Я?
Ну, ты! Что тебе сказали-то? Победим? А когда?
Не помню! честно признался Александр, но увидев разочарованную физиономию своего товарища, вдруг спонтанно добавил: Весной!
А когда? На следующий год?
Не помню! уже более категорично отрезал он. Не помню!
Однако его сосед нисколечко не расстроился, а, наоборот, блаженно улыбнулся, выпустив табачный дым кверху:
Главное, что победим!
Затем посмотрел на Старновского и подмигнул:
Живы будем не помрем! Меня Мишей звать. Лейтенант Архипцев.
Лейтенант Старновский! Зови просто Саней!
Ну хорошо, Саня, а теперь пойдем умываться. Скоро завтрак будет, а потом обход. Доктор у нас ой какой сердитый, зато его докторша красавица!