Она-то, выходя "в мир" неизменно брала с собой две вещи: меч и сумку со снадобьями. Всё же ведьма - это несколько иное понятие, нежели маг. Более синкретичное, что ли: разграничить их по классам куда сложнее. Предположим, травница никогда не возьмет в руки меча, но вот найти воительницу, не имеющую в поясе десяти настоек, невозможно. На магию надейся, а сам не плошай.
Впрочем, дело, кажется, и без ринницы постепенно пошло на лад: вложенной в его руку ложкой граф орудовал если и без излишнего энтузиазма, но в торопливо поставленной перед ним тарелке с ужином кое-как ковырялся и покидать сей бренный мир, не попрощавшись, кажется, раздумал. Проглотив несколько кусков разломленной на части, уже остывшей картошки, маг слепо потянулся к ближайшей кружке, но Григ опередил его, выхватив её прямо из-под носа, вылил квас и, наполнив емкость холодной свежей водой, поставил на стол под руку графу. Тот уже безошибочно цапнул кружку за ручку и сделал несколько жадных глотков.
Не мудрено: в состоянии абсолютной опустошенности ауры Григу довелось побывать лишь однажды (и больше не хотелось), и он очень хорошо запомнил не только дикую головную боль и потерю ориентации, но и неотвязную горечь во рту, от которой не спасала ни торопливо сглатываемая слюна, ни зелья, ни вино. Только ледяная свежая вода, от которой ломит зубы. Хорошо бы вообще родниковую, но по такой темени и до колодца-то дойти, не сломав ногу в ближайшей канаве, задача не из легких.
Граф тем временем слегка пришел себя, досадливо тряхнул головой и, оглядевшись, удовлетворенно, хотя и не без удивления хмыкнул. Видимо, сам поражался, что в таком состоянии сумел добрести до деревни и даже правильно вспомнить дом. Больше на ерунду он не отвлекался, принявшись целеустремленно уничтожать содержимое тарелки. Несколько картофелин, три куска рыбы и ломоть хлеба исчезли со стола как по волшебству.
Жена старосты умиленно бросилась было за добавкой, но наткнулась на запрещающий взгляд Грига и смущенно остановилась. Чего, мол, жалко тебе, что ли?
Григ усмехнулся краешком губ и ещё раз покачал головой. Он-то прекрасно знал, что на самом деле графу кусок в горло не лезет. Просто пища - это лучший источник энергии в любое время. Наиболее быстро и полно усваиваемый. Вот маг и заставлял себя есть через силу, попутно радуя хлебосольную хозяйку.
– Налейте нам чая, пожалуйста, - негромко попросил Григ, убедившись, что граф в его помощи больше не нуждается, а при чрезмерной настойчивости может и послать куда подальше. Поднялся, пересел на противоположный край стола, рядом с блаженно закатившим глаза к потолку старостой. Мужик нежно обнимал пустую бутыль из-под настойки и против нового соседа ничего не имел.
Впрочем, судя по выразительным взглядам старостиной жены, то и дело косящейся на компрометирующую его бутыль, блаженствовать муженьку осталось недолго. В лучшем случае - до утра, когда маги, наверное, уберутся со двора. А пока же эта женщина только кидала тоскливые взгляды на скалку, но в руки её брать не спешила. Дочка, перешепнувшись с матерью парой фраз, скрылась за занавесью, отделяющей основную комнату от сеней.
– Чая? Да это я завсегда рада, господа хорошие! - захлопотала снова встрепенувшаяся женщина, услышав просьбу Грига. - Но, вы уж не осерчайте, да только… дурной он какой-то у нас в последнее время. И что за напасть?
– Что значит дурной? - глухо подал голос маг. Взгляд, уже вполне осмысленный и фокусирующийся, тяжело придавил старостину жену к теплому печному боку. В темной радужке плескалась нечеловеческая усталость и досада.
– Ну, как бы и объяснить-то… - смутилась женщина.