Теперь уже нет смысла сдерживаться и притворяться: те, для кого был дан спектакль, давно скрылись за тревожно скрипнувшей на прощание дубовой дверью, сейчас висевшей лишь на одной петле: хорошо все-таки Церхад этого наглеца приложил.
– Я прошу у вас прощения, домна, - Всадник, не спуская с неё испытующего взгляда, почтительно поклонился.
О боги, ну за что ей ещё и это испытание?
– Прощаю, - Лойнна равнодушно пожала плечами, едва глянув на настырного собеседника. Помолчала и добавила: - Искренне надеюсь, что от этого дурацкого ритуала вам стало значительно легче.
Сама она подобные сцены терпеть не могла: нет ничего более неискреннего, чем натянутые улыбки насильственного перемирия.
– Нет, не стало, - покачал головой Всадник, без приглашения присаживаясь за стол. Интересно, а это тоже её к чему-нибудь обязывает? А, к черту! Хуже уже будет едва ли, так что пусть только позволит себе что-нибудь лишнее - и улетит куда дальше, чем в прошлый раз. - Потому что на самом деле вы искренне желаете, чтобы облегчение ко мне не пришло никогда.
– Я чего-то вам желаю? - ха, вот так самонадеянность! Делать ей больше нечего, кроме как лишний раз думать о подобных недоразумениях природы. - Ошибаетесь, уважаемый. Единственное, чего я желаю - чтобы вы оставили меня в покое. Желательно сию же минуту - и навсегда. Почему бы вам не выполнить пожелание дамы? Или есть очередной обряд, запрещающий прислушиваться к просьбам женщин?
Голос даже не злой, а лишь чуть раздраженный. Таким тоном обычно говорят детям уйти в другую комнату и не мешать взрослым вести серьезные разговоры. Она не хотела ни мстить этому человеку, ни прощать его, ни вести светские беседы. Он просто, словно зудящая над ухом муха, мешал ей спокойно подумать и решить, что делать дальше.
– Ну а теперь вы на меня злитесь, - с грустной улыбкой констатировал Райдас.
– Если бы я злилась, то целых окон здесь бы не осталось, - честно ответила она.
– Верю на слово!
– Неужели? И с чего бы такая честь?
– Потому что я никогда не встречался с женщиной, которая после всего, что здесь произошло, не зальется слезами, а невозмутимо сядет доедать свой завтрак, - веско пояснил Всадник.
– У вас здесь что, ведьм нет? - презрительно фыркнула Лойнна. Да если бы она каждый раз, когда Церхад куда-нибудь попадался, садилась самозабвенно рыдать, то вся жизнь превратилась бы в одну безобразную истерику.
– Ведьмы? Есть, - задумчиво отозвался собеседник. - Но не такие. И они оскорбляются, если их так назвать. Только "чародейки". Так я могу вам хоть чем-нибудь помочь?
Она глубоко вздохнула, прикидывая, что можно взять с этого нагловатого типа, обвешанного оружием, словно рождественская елка - шарами.
Но, в конце концов, её горе-возлюбленного вытаскивать как-то надо. Работать в одиночку она, безусловно, умеет, да и его едва ли сразу потащат в пыточные застенки (судя по спокойствию стражника, колдовать без лицензии - не такой уж страшный грех), но всё же разделиться в самом начале - не лучшая идея.
– Куда они повели Церхада?
– В королевский дворец, - не удивившись, отозвался Всадник. - Посадят в один из подвалов, где он и пробудет до начала разбирательства. Отсутствие лицензии - это скорее административное нарушение, нежели преступление, так что отделается в меру приятным разговором да штрафом.
– А когда разбирательство? - она чуть прищурила глаза, словно вереницей укладывая в памяти торопливо усваиваемую информацию.
– А вот этого вам не скажет никто, - развел руками Райдас. - Подобные вопросы Его Величество предпочитает разбирать собственноручно, а сейчас он необычайно занят с этими гадами. Может и по неделям не появляться во дворце.