Никаких подозрительных оккультных штучек тоже видно не было: на столе стоял канделябр с вполне обычными, желтоватыми восковыми свечками, лежала какая-то книга, перевернутая раскрытым разворотом вниз - названия, выведенного золотой вязью на переплете, Григ не разобрал. Виднелось несколько непрозрачных флаконов, в каких травники обычно хранят зелья - и этим исчерпывалось все, на чем только мог зацепиться полубессмысленный взгляд дисцития.
Чуть скрипнула грубая некрашеная дверь - и в комнату, небрежно закинув влажное полотенце на плечо, вошла давешняя знакомая, уже умытая, одетая, с распущенными, хотя и подхваченными изумрудной головной лентой волосами.
– Доброе утро! - голос у девушки оказался звонкий, радостный, совсем непохожий на вчерашнее мученическое шипение.
Она уверенно прошла за кровать Грига и, видимо, развесила полотенце на дверце старчески скрипнувшего шкафа.
– Доброе, - согласно отозвался он. - А ещё утро? Не день ли случайно?
– Нет, - рассмеялась та. - Сейчас часов восемь утра - едва ли позже. Просто здесь солнце встает раньше - этаж высокий, вот и все.
– Ааа, - с пониманием отозвался на деле ничего не понявший Григ. - Тогда ясно.
Девушка окинула его смеющимся зеленым взглядом и покачала головой.
– Ты есть хочешь, герой?
– Хочу, - подумав, откликнулся дисцитий. - А почему вдруг герой?
– Врукопашную на мьердону кинуться - это надо быть либо героем, либо… хм… в общем, очень смелым человеком, - с запинкой пояснила девушка, и Григ догадался, что на месте "очень смелого человека" изначально задумывалось нечто совсем иное. - Что ты есть-то будешь?
Значит, эту тварь, которая вылезла из реки, называют мьердоной… Надо запомнить, а потом поворошить несколько фолиантов подревнее - может, вымирающий вид? Почему, интересно, уже выпустившийся из Обители и только защищающий там диплом дисцитий ни разу о ней не слышал? Поразительно…
– Есть? - Григ не сразу ответил, переваривая предыдущую фразу девушки. - А какие, собственно, варианты?
Та равнодушно пожала плечами:
– Разные. Почти любые кроме запредельных.
– А что считается запредельными? - с опаской осведомился дисцитий.
– Маринованных ножек жука-землеройца здесь тебе не подадут, - объяснила та. - Но на что-нибудь более обыденное и человеческое можешь рассчитывать.
– А салат - это человеческое? - с надеждой поинтересовался Григ.
– Вполне, - согласилась девушка и три раза звучно хлопнула в ладоши.
За стеной раздалось несколько тяжелых размеренных шагов, жалобно скрипнула в сильных руках дверь - и на пороге безмолвно застыл огромный нубиец.
Кожа - не иссиня-черная, не оливковая, а золотисто-коричневого шоколадного оттенка - матово светлела там, где её расцвечивали букеты прорвавшихся сквозь вышитый тюль солнечных лучей. Длинные темные волосы собраны в строгий хвост, туго стянутый у основания шеи. Одежду нубийца составляли обыкновенные, заправленные в высокие сапоги штаны и шерстяная рубашка с закатанными рукавами, перехваченная широким кожаным поясом, - все сугубо темных тонов, от темно-коричневого до черного. Оружия при нем Григ не заметил, но бесстрастное волевое лицо и без того не вдохновляло на скандал или попытку учинить общественный беспорядок.
– Доброе утро, - довольно вежливо, хотя и словно бы только для проформы поздоровалась девушка. - Мы хотим завтрак. Мне - как обычно, ему - овощной салат и стакан сока.
Нубиец молча поклонился и исчез так же равнодушно, как и появился.
Григ позевал отпавшей челюстью.
– Это ещё кто?
– А? - не расслышав, отозвалась увлеченная битвой с выбившейся из шва платья ниткой девушка. Платье на ней сидело замечательно - длинное, темно-зеленое, вышитое по вороту и на расклешенных рукавах.
– Кто это такой? - погромче повторил Григ.
– Кобольд, - махнула рукой та.