- Посланница Совета должна была быть хорошо подкована на случай самых разных ситуаций - и она это демонстрировала поначалу, но потом…
– Что?
– Неужели женщина, так лихо расправившаяся с "Ильдимахиадой" была неспособна оградиться от нападок королевы и придворного мага и дала себя затравить?
Ристания задумчиво помолчала.
– Видишь ли, долена, дело тут в том, что Леагр, полагаю, все же засек нашу красавицу, без спросу залезшую туда, куда не просили. А посему и претензии предъявлять имел полное право. Пусть её деятельность и была шепотом одобрена Советом магов, но с официальной точки зрения это незаконно. Да и поразило её в конце концов не это…
– А что?
– Влюбленная женщина слепа, Лерга.
Дисцития от неожиданности даже подскочила с дивана, пороняв прикорнувшие на её коленях книги.
– Что значит - влюбленная?! Как она могла в него влюбиться?!!
– Полагаю, ей самой было бы очень интересно узнать ответ. Но факт от этого не меняется. Её затравили на королева с магом, а сам король, не шевельнувший пальцем, чтобы её защитить.
– Но он же не мог!
– Ох, ради богов, долена, хоть ты-то будь реалисткой! Ну разве можно так послушно верить во все, что человек пишет в своем дневнике? Да он там такой воз самооправданий накатает при желании, что на всю жизнь вперед хватит!
– И что теперь?
– Теперь? - Ристания тяжело вздохнула, покосившись в медленно раздвигающиеся за окном предрассветные сумерки, и иронично усмехнулась. - А теперь нам осталось решить одну проблему: как найти ведьму, обретавшуюся во дворце год назад, и убедить её не убивать короля.
– Что?!!
– То. Оскорбленная женщина (хуже - чародейка!) способна на все. А письмо, благополучно сожженное мной вчера, если не ошибаюсь, было подписано небезызвестными тебе шестью буквами. "Уганда…"
* * *
За ответ на вопрос, как ей это удалось, Лерга без колебаний продала бы душу ближайшему осчастливившему её информацией черту.
Едва договорив, Ристания сказала дисцитии оставаться в библиотеке, а сама куда-то ушла на четверть часа.
А через ничтожно малое количество минут во дворце поднялась такая суматоха, какую даже сам король не смог бы вызвать, явившись на собственный поминальный пир в непотребном зомбированном виде и потребовав чего-нибудь "на посошок".
Боги её знают, за какие ниточки своей паутины потянула Ристания, но уже к зябко мнущемуся за окнами рассвету все наиболее сообразительные и могущие оказаться полезными в данной ситуации люди оказались вовлечены в неистовые поиски пропавшей ведьмы. Фрейлины наперебой вспоминали и рассказывали о ней все, что знали (знали, как Ристания и предполагала, очень немного); Всадники ночных костров, чей гарнизон охранял дворец, молча отрядили гонца к своему сотнику - и тот, прискакав уже через час с самой окраины города, долго и серьезно разговаривал с чародейкой, запершись у неё в комнате, но толком ничего посоветовать не мог, хотя и пообещал отрядить на поиски и расспросы десяток бойцов посообразительнее. Слуги перерывали дворец вверх дном в поисках каких-нибудь оставшихся от неё вещей.
И - главное, что в самое сердце поразило дисцитию! - Леагр собственной персоной ежечасно заходил к чародейке с докладом, каждый раз с невероятно виноватым видом сообщая, что поиски стоят на мертвой точке. Как и чем околдовала его ведьма - черт его знает, но результат был налицо: маг словно бы никогда и не презирал слишком много себе позволяющую конкурентку.
Но и реакция, разумеется, не заставила себя ждать. Две бессонные ночи, сплошная нервотрепка и чересчур активная деятельность в короткие сроки окончательно подорвали физическое состояние Ристании. Кое-как продержавшись на ногах до обеда, то и дело подбадривающая себя магическими стимуляторами и обычным горьким кофе, чародейка окончательно слегла после полудня.