Когда они под кормой проплывают, у меня желудок сводит. Жрать хочется.
– Ты что, удочку хочешь сделать? У тебя есть леска, крючки?
– Нет, острогу. Приставай к берегу! Ты что, рыбки не хочешь?
– Ладно, – согласился Александр и начал загребать к левому берегу. – Только я сильно сомневаюсь, что у тебя это получится.
– Обижаешь, – загадочно произнес Паша и замолчал. Лодка уткнулась носом в песок.
– Ну, что дальше собираешься делать? – спросил Александр.
Паша, вытащив из кармана перочинный ножик, выпрыгнул из лодки и направился к прибрежным кустам. Через пару минут он вернулся, держа в руках несколько веток. Удалив лишние листья, отростки и ободрав кору, Паша заострил и зазубрил их концы.
– Вот, – с гордостью показал Куроедов результаты своего труда.
Александр с сомнением покачал головой.
– Тише, не шуми и не двигайся, – прошептал Паша, разулся, закатал штанины, осторожно зашел по колено в воду и неподвижно застыл. Александр с улыбкой наблюдал за ним. Он не уловил движения. Рука Куроедова в доли мгновения вместе с изготовленным им инструментом резко выбросилась вперед. Паша наклонился, хватая руками воду, и Александр увидел, как тот поднимает над водой большую серебристую рыбину.
– Ого! – воскликнул Александр.
Паша стащил добычу со своего рыболовного орудия, кинул на берег и снова застыл неподвижно. За пару десятков минут он вытащил из воды еще четыре рыбины.
– Хватит, – удовлетворенно произнес он, выходя на берег.
– Ну ты даешь! У меня просто нет слов! – развел руками Александр. – Профессионал!
– А ты как думал! Я практиковался в джунглях Амазонки, когда снимал фильм! – с гордостью произнес Куроедов. – Так ловят рыбу местные племена. Ну что? Разводим костер?
– А где огонь?
– Все на месте! – воскликнул Паша и вытащил из кармана зажигалку. – Ты направо, я налево. Собираем дрова.
Через несколько минут среди вековых деревьев загорелся костер. Друзья, сидя на подстилке из еловых веток, жадно наблюдали, как огонь облизывает рыбьи бока.
– Все, готово, – произнес Паша и потянулся рукой к костру.
– Подожди, рано, – остановил его Александр.
– Нормально. Я уже больше не могу смотреть, – Паша выхватил из огня рыбу и жадно, обжигая пальцы, начал поглощать еду.
Александр присоединился к процессу. Уничтожив вторую рыбину, он перевел дух. Паша, развалившись на хвойных ветках, достал из кармана сигару и задымил, пуская дым кверху.
– Ты куришь? – спросил Александр.
– Редко. Для полноты удовольствия. Хорошо-то как! – расплылся в довольной улыбке Куроедов, глядя вдаль, на другой берег реки.
Солнце поднималось к зениту, нагревая воздух. Александр поднял глаза. Над головой лениво раскачивались ветви деревьев, отбрасывая прохладную тень. Александр откинулся на подстилку из еловых веток. Белые легкие облака медленно проплывали по синему небу. В холодной вышине парил темный силуэт птицы. Шорохи леса, редкие крики лесных птиц среди неподвижной, густой тишины проникали в каждую клеточку его тела. Александр прислушивался к себе, к тому странному умиротворяющему спокойствию, что возникает после бури, когда рваная водная поверхность разглаживается и становится зеркальной, отражая и растворяя в себе окружающий мир. Лежа на густой хвое под кронами вековых деревьев, глядя в это вечное высокое небо, он вдруг ощутил себя частицей этого изменчивого, но вечного мира.
– Мы встретимся на перекрестках миров, – услышал он сквозь дуновение ветра и приподнял голову, прислушиваясь. Никого. Только потрескивание веток в костре да шорох листьев в кронах деревьев.
– Показалось, – прошептал Александр и вновь устремил свой взгляд к небу.
Плеск воды, медленное движение облаков и шелест ветвей нагоняли сон.