Джерону захотелось осмотреть их поближе, но у Йолы было интуитивное чувство опасности, притаившейся там и она его отговорила. Они поспешно отъехали.
Затем тропа сделалась уже и внезапно оборвалась у круглой площадки, окруженной деревьями. Под различными углами другие тропы вели в лес.
– И что мы будем делать? – спросил Джерон, несколько обескураженный. Он продолжал думать о невозможности предупредить Йолу о грозившей им опасности, которую он сам же и представлял.
Она уныло взглянула на него. Насколько она знала существовала только одна единственная дорога через Мертвый Лес. Ей не приходило в голову, что может встретиться пересечение нескольких дорог. Куда же ехать дальше?
– Должно быть мы отклонились от правильной тропы. Я думала, что существует единственный путь, а здесь целая цепь дорог, – она нахмурилась: с некоторыми дорогами было явно что-то не так, они почти незаметно двигались, подобно гигантских змеям, ожидающим, что кто-нибудь неосторожно на них наступит. Джерон чувствовал слабый, но настойчивый голос в своем мозгу, говорящий как бы издалека. Он с отчаянием пытался овладеть собой, но к своему ужасу обнаружил, что его губы все это время что-то говорили Йоле, и что он пытается увлечь ее на одну из этих опасных дорог. В нем пробудилось чувство опасности. Они подошли к дороге, на которую он указывал, но хотя он и боролся последними частицами своей воли, внешне ничего не было заметно. Ещё шаг – и внутренне он вскрикнул. Все его чувства восстали друг на друга. – «Вот оно», – в отчаянии подумал он. – «Серайнис выиграла и мы движемся к ужасной смерти. О, прости меня, Йола, ты никогда не узнаешь, что я против воли вел тебя к концу».
– Нет, Джерон, я думаю, это не та дорога. У меня какое-то странное предчувствие. Давай, попробуем пойти сюда.
Она повернулась и вся тяжесть исчезла. Должно быть, какая-то внезапная смена решений застала Серайнис врасплох и нарушила ее влияние. Но если это так, то тогда есть какая-то надежда, потому что в этом лесу есть множество непредсказуемых вещей.
– Поторопись, – сказала ему Йола. – Мы должны выбраться из леса ещё до ночи. Лошадей нужно поить, а я сомневаюсь, найдем ли мы где-нибудь здесь воду.
Она пришпорила лошадь и они помчались дальше и увидели на тропе впереди какие-то причудливые символы, от которых рябило в глазах.
– Я не знаю, что они означают, но поскольку дорога ведет из леса, то это не имеет значения, – сказала Йола. Джерон в ответ кивнул. Влияние Серайнис все ещё чувствовалось, в этом он был уверен. Как бы то ни было, он должен был дать знать Йоле о том, что произошло между ним и Серайнис, но каждый раз, когда он пытался это сделать, язык ему не повиновался, и все члены его были как парализованные. Серайнис продолжала контролировать его мысли.
Некоторое время спустя они подъехали ко второму пересечению дорог и Йола предложила скакать все время прямо. Они придерживались этого принципа и потом. Когда они вступили на избранную дорогу, впереди появились символы, подобные тем, что встречались раньше. Наконец, дорога начала сворачиваться в спираль и вот они внезапно очутились на открытом пространстве перед громадным каменным зданием.
Оно было интересно тем, что было построено из множества взаимопроникающих треугольных камней, кроме того, стены были наклонены внутрь, наподобие пирамиды, хоть и не так круто, так что крыша была заметно меньше по площади, чем основание. Джерон направился к дому, но Йола удержала его.
– Осторожно, – прошептала она, – ведь обитатели этого дома могут оказаться враждебными к нам. Кто бы стал жить здесь в таком мраке, если он совершенно нормальный? Лучше бы вернуться обратно той же дорогой.
Он нетерпеливо вырвал свою руку.