Что Андервеллу здесь делать после такого злодеяния?
По необъяснимой причине тот факт, что все произошедшее никак не могло произойти, не доходил до Леббика.
— Смотритель, — сказал старший стражник придушенным голосом, словно кто—то с силой выдавил у него из груди весь воздух, — никто не входил и не выходил. Могу поклясться.
— Воплотимое. — Смотритель Леббик, казалось, наслаждался этим словом; оно приносило столько боли, что он почти радовался ему. — Оно, наверное, напало слишком быстро, слишком неожиданно. Может быть, это был огненный кот. Или те круглые штуки с зубами, о которых рассказывал Пердон. — Желание расхохотаться было почти непреодолимым. — Они не успели даже позвать на помощь. Воплотимое.
— Боюсь, вы правы. — Мастер Эремис вел себя удивительно сдержанно, но его глаза сверкали, словно осколки зеркала. — Наши враги проделывали подобные вещи и до того, как леди Териза де Морган появилась здесь.
— И все это произошло в вашем жилище, Воплотитель. — Смотритель продолжал улыбаться. — Под вашей чуткой опекой. После всех предосторожностей, которые вы предприняли.
При этих словах глаза у Эремиса округлились; он заморгал, глядя на Смотрителя.
— Вы это серьезно? Вы считаете, что я виновен во всем случившемся?
— Это произошло с помощью Воплотимого. Вы — Воплотитель. Это — ваше жилище.
— Когда я покидал его, Найл был жив, — запротестовал Мастер Эремис. — Спросите своих стражников. — Впервые за все время Леббик заметил, что Мастер обеспокоен. — А все остальное время я провел с вами.
Доводы Мастера были логичными, но Смотритель Леббик отмахнулся от них.
— Вы — Воплотитель, — повторил он. И, когда сказал это, его голос сорвался, словно он пытался загнать свою печаль глубоко внутрь, как больной ребенок. — Вы считаете себя хорошим Воплотителем. Вы хотите заставить меня поверить, что «наши враги» располагают плоским зеркалом, которое без вашего ведома показывает ваши комнаты? Они сделали зеркало и не пользовались им, не вызвав у вас ни капли подозрения, и не сделали ни одного неосторожного шага, который предупредил бы такого хорошего Воплотителя, как вы, о том, что происходит? Вы этосерьезно?
К своему изумлению, Леббик обнаружил, что вот—вот сорвется. У его людей не было никакой возможности защититься, а он ничем не мог им помочь, тем более вернуть им жизни. Улыбаясь так широко, как только мог, он сменил тон, и его голос прозвучал словно удар бича:
— Мне не нравится, когда моих людей рвут на куски.
— Понятно. — Лицо Мастера Эремиса было напряженным; сосредоточенность в его глазах сменилась гневом. — Это говорит о вас хорошо. Но не имеет никакого значения.Нашивраги, похоже, владеют плоским зеркалом, которое позволяет им попадать куда угодно. Знай я, как такое можно проделать, и сам попытался бы сделать то же самое. Но и это неважно. Найл был жив, когда я покинул его. И слепой мог бы заметить, что я был с вами в то время, когда его убили. Я уж точно не виновен в произошедшем.
— Докажите, — ответил Смотритель таким тоном, словно к нему вернулось хорошее настроение. — Я знаю, что вы лично не могли совершить это. Но предатели, с которыми вы состоите в заговоре, — совсем другое дело. Именновывсе подстроили. Все этовашихрук дело. — Он с трудом подавил в себе неодолимое желание ударить Эремиса. — От вас потребовалось только доставить сюда Найла, чтобы Гарт, Гилбур и остальные вашидрузьярасправились с ним.
Он хотел взреветь:И именно вы виноваты в том, что мои люди разорваны на куски!Но слова застряли у него в горле, как кляп.
— Смотритель Леббик, послушайте меня. Послушайте. — Мастер Эремис говорил так, словно Леббик был в горячечном бреду, а он пытался привлечь к себе его внимание. — Это все полная чушь.