– Случайно я, – ответила Кира. – Ничего, посидишь и без нее. Она была настолько грязной, что просто не могла позволить тебе надеть ее снова.
– Надеюсь, ты ее не выбросила?! – испугался я, все-таки это было единственным напоминанием о родном для меня мире.
– Нет, конечно. Я отдала домовым ракшасам, они ее подлатают и выстирают, – успокоила меня Кира. – А вещи твои тут. – Она указала на табуретку рядом с собой, где лежали ключи от моей далекой квартиры, пустой кошелек с картой питерского метро, зажигалка и изъятый у робота пистолет, о котором Кира даже не спросила, затем строго добавила: – Садись, кинвер остынет!
Я повиновался, живо вспомнив вкус этого божественного напитка.
– Спорим, ничего подобного ты не пробовал, – сказала Кира мне до того, как я успел пригубить напиток.
– Тут ты меня не удивишь, – самодовольно ответил я, – кинвер однажды уже пробовал. Меня угостил им… один знакомый.
– Интересные у тебя знакомые, – удивилась Кира, – либо очень умные, либо очень богатые: рецепт этого напитка знают немногие из ныне живущих.
– А ты очень богата или очень умна? – решил я перевести разговор на другую тему.
Кира кокетливо улыбнулась, отпила немного кинвера:
– Я очень умна, а еще у меня была очень умная бабушка, передавшая мне секрет приготовления этого напитка.
Мы еще долго болтали обо всем понемногу. С каждой минутой я проникался все большей и большей симпатией к этой, как она мне сказала, полуфенгоре. Из ее слов выходило, что фенгоры – раса демонов. У них с Афконом отец был человек, а мать – фенгора. Но человеческая и демоническая кровь разделились между братом и сестрой неравномерно. Афкон стал неотличим от чистокровного демона, а Кира была скорее человеком, чем демонессой.
Мы и не заметили, как наступил поздний вечер и как пришел Афкон. Только когда он громко прочистил горло, мы оторвались от столь занимательного разговора и вопросительно-недовольными взглядами уставились на него.
– Хэй! Может, мне вообще не стоило приходить? – возмущенно спросил Афкон. – Я, смотрю, вы распиваете без меня кинвер, а я еще должен молчать?
– Мы подумали, что ты вернешься только вечером, и сели обедать без тебя, – урезонил его я.
– Обедать? Ночь на дворе, а они обедают… да еще родная сестра не хочет нормально встретить своего уставшего брата! Все рушится, все в Бездну! – По всему было видно, что-то случилось: Афкон если был и не в истерике, то, по крайней мере, на грани.
Кира все поняла, подбежала к брату, сняла с него промокшую куртку, посадила за стол, налила ему кинвера и спросила:
– Что случилось, Шифо?
Тот залпом осушил свою чашку и ответил:
– По всему Феншеру сейчас режут и забирают в тюрьмы демонов. До нашего мира докатилась весть о том, что мир Соук полностью вырезан демонами, войсками империи Декол-Гиша. Совет Пяти принял решение выслать всех представителей рас кенгурт, диверлан, розяч и фенгор во внешние резервации во избежание народных волнений и демонстрации силы и власти. – Он судорожно сглотнул. – На моих глазах роботы Хранителей Бесконечности разорили квартал Бирда… и… он погиб.
– Его-то за что? – На глазах Киры появились слезы. – Он же не был демоном…
– Как укрывателя преступников, – холодно отрезал Афкон. – Я предупредил всех, кого смог…
Мы долго сидели молча, я не знал, что сказать. Афкон потягивал кинвер, тупо уставившись в одну точку. Заплаканная Кира убежала в гостиную. Я понимал, что так нельзя…
– Надо уходить, – твердо сказал я. – И Кира, и ты, и я должны уйти из Феншера. Ты должен знать способ покинуть пределы этого мира.
– Господин высказал здравую мысль, – прозвучал голос Шеллера.
Мой слуга вновь явился неожиданно.