В бане народу набралось много, все лежали больные тифом; врачей и лекарств не было.
Дом наш немцы сожгли. У них рядом в роще стояли пушки, и они оттуда стали бить зажигательными снарядами по хатам. Мы видели, когда наш дом загорелся и как он сгорел. Затем немцы стали забирать скот. Утром смотрим на большак и видим, что они уходят. Ночью пришли наши. Все очень обрадовались. Нас кормили, лечили, устроили в детдом. Сначала там все было разбито, мы сами все оборудовали, обмазывали, расчищали аллен, копали землю.
Директор детдома Василий Михайлович учил нас, как вести себя, как уважать старших, как трудиться, как беречь советское добро. При детдоме была школа. Мы учились в ней.
Когда я уезжала в текстильное училище, директор детдома Василий Михайлович вызвал меня и сказал, что мне надо ехать, он будет мне помогать, будет писать мне. И верно, прислал уже письмо. Я ему ответила. Он очень старенький, и я его считаю своим отцом. Благодарила за его заботу обо мне, описала ему, как устроилась, как учусь.
Я раньше на фабрике не была. Меня очень удивило множество машин и сильный шум. Нам показали, как присучивать. Первое время мы не умели это делать, но вскоре научились. Сейчас я присучиваю очень хорошо. Нужно взять ниточку на два пальца и присучить. Если же наложить ниточку на ниточку, то получается нашлепка. Этого не должно быть.
Нас обучает Анна Ивановна Гордеева. Она очень хорошо к нам относится, очень подробно все объясняет. Эта работа мне нравится, но все же в будущем я мечтаю о другой работе. У меня есть желание учиться дальше.
В общежитии я живу в комнате с двумя девочками. Наша комната светлая, чистая, там горит электричество. Живем мы очень дружно. Кормят нас хорошо.
В свободное время люблю ходить в кино, читаю книги. Из книг мне больше всего понравилась книга Николая Островского "Как закалялась сталь". У меня большое желание продолжать учебу, стать мастером. Книгу "Молодая гвардия" мы читали вслух. Она всех нас сильно заинтересовала.
У меня есть подруга. Мы с ней ходим в школу. Если она чтолибо не понимает в арифметике, я ей помогаю. Кое в чем я помогаю и другим девочкам.
Хочу вступить в комсомол, уже заполнила анкету.
Переписываюсь с братом, который в настоящее время находится в Советской Армии..."
Я спросил Марусю Соусову, сохранила ли она письмо Василия Михайловича. Она сказала с изумлением:
- Как же! Ну как же! - повторила она шепотом.
Я искренне порадовался за совершенно неизвестного мне Василия Михайловича, особенно после того, как Соусова принесла его письмо и пояснила мне одно место этого письма.
- Он так расстраивался, что у меня нет валенок, - сказала она нежным шепотом. - На складе валенок не оказалось. Он обегал весь город. Такой был измученный, усталый, словно бы он сам был в этом виноват, что я еду без валенок.
Я прочел это письмо.
Василии Михайлович подробно описывал в нем, как все переживали отъезд Маруси, как пусто стало в их "домике" после ее отъезда. Он извинялся за то, что не достал валенок, и уверял, что валенки будут присланы, Затем следовало несколько настойчивых советов: как работать и учиться, как вести себя в новой семье.
Просьба никогда не забывать "родной детский домик". Забыть можно его, Василия Михайловича. Но детский дом, в котором Маруся получила первые понятия, "как вести себя, как уважать старших, как трудиться, как беречь советское добро, дом, где она получила твердые представления о дружбе, о товариществе, о чести, о долге перед Родиной", она не смеет забыть.
"А если тебя станут обижать, - заканчивал письмо Василий Михаилович, я напишу директору, а то и в обком и даже еще выше! Сам приеду, посмотрю, как ты устроилась!"
ПИСЬМО ШЕСТОЕ
Тоня Королева. - Добрая примета.