Читаю, узнаю, что овес принадлежит к классу Triandria Dyginia, что слово Avena неизвестно откуда происходит, но Пекстон полагает, что оно происходит от цельтического слова Etan, что значит: есть; узнаю, что существует 54 разности овса, что овес можно сеять после всех хозяйственных растений, и что это служит ясным доказательством 88 того, что овес может питаться самыми грубыми началами почвы, которые, так сказать, не годятся для питания других сельскохозяйственных растений... Ей-богу не вру, все это я буквально выписываю из книжки - не говорю из какой, потому что какую ни возьми, все равно. Просмотрев рубрики "климат", "почва", "место в севообороте", "обработка поля", нахожу, наконец, "время посева". Вот оно, вот это-то мне и нужно! Прочитал раз, прочитал другой, - черт знает, что такое! Написана целая страница, а толку нет! "Самое лучшее время для посевов овса апрель и май". - Тэк-с. "На низменных и сырых почвах его сеют в мае, а на сухих в апреле...", и все в таком роде, а в заключение сказано: "так как весьма важно определить настоящее время овсяного посева, то потому и необходимо при этом брать во внимание многие местные условия".
Да какие же условия нужно брать во внимание?
Вот для этого-то и нужно быть хозяином. Будешь хозяином, будешь и деньги загребать, а то по книгам захотел... Странное дело, отчего это наши агрономические книги так плохи? Все-то у нас есть: и целый департамент, и два - не то три инспектора сельского хозяйства, и академия, и институт, и школы агрономические, профессоров сколько, наук сколько - домоводство, растеньеводство, скотоводство, - это главные, - да еще сколько специальных: луководство, пиявководство, - а книг хороших нет.
Уезжая из Петербурга, я взял с собою множество агрономических книг; кажется, у меня есть почти все, что издано по этой части на русском языке; получаю три хозяйственных журнала, - тоже ведь казна деньги на них отпускает, - а поверите ли, всякий раз, когда обращаюсь к книге, в конце концов дело сводится на то, что я швыряю книгу под стол. Читаешь, читаешь, написано много, а того, чего ищешь, никогда не найдешь. Единственные книги, которые мне приносили пользу, - это книги и статьи по садоводству и огородничеству Регеля, Грачева и других; даже брошюрка о разведении огородных растений, которую магазин Запевалова присылает вместе с огородными семенами, оказалась очень полезною, а из агрономических книг ничего извлечь не могу. Во всей этой массе книг и журнальных статей поражает отсутствие здравого смысла, практических знаний и даже способности вообразить реальное дело. Ну, положим, самым делом не занимаешься на практике, так неужели же нельзя, пишучи статью, вообразить себя в положении человека, который должен выполнять то, о чем пишется на деле? Ну, положим, пишешь статью о разведении клевера, - неужели нельзя вообразить себя в положении человека, которому действительно приходится сеять клевер, которому нужно прежде всего купить семена, а, следовательно, нужно уметь различить, хороши ли они и т.д. Тянут, тянут, пишут, или лучше сказать, переводят - одна строчка из Шварца, другая из Шмальца - без всякого толку. Сейчас видно, что все эти книги пишутся людьми, которые никогда не хозяйничали, которые не знают, что в половине 89 августа бывают морозы, что в сентябре бывают зазимки, при которых наваливает снегу на 3 аршина, что зимою навозная жижа замерзает, что при 30 градусах мороза нельзя работать на дворе, и если человек в такой мороз слезает с печи, то потому только, что "неволя велит и сопливого любить". Ничего своего, все из немцев взято: такой-то немец говорит то-то - давай сюда; другой немец говорит совершенно противоположное - давай сюда; третий немец говорит... тащи сюда, вали все в кучу, кому нужно - разберет. Учености в каждой статье тьма, а дела нет. Совершенное отсутствие практических знаний и какая-то воловья вялость - точно все эти книги пишутся кастратами. Мне много раз случалось слышать от ученых агрономов, что на лекциях, в книгах и статьях нельзя излагать практическое хозяйство, но это неправда.