Я сначала подумал Катерина, хмыкнул он, когда я села. Но потом смотрю, что-то не то. Если судить по виду, ты приняла отцовское предложение?
Приняла.
И сейчас направляешься к нему? я кивнула, он добавил: Я тебя отвезу.
Вот спасибо, язвительно ответила я.
Не испытывай мое терпение.
Снова по губам бить будешь?
Может, и не по губам.
Пошел ты, он легонько ткнул меня головой в бардачок, и я принялась потирать лоб. Правду о тебе говорят, что ты псих и полный придурок.
Если правду, чего тогда нарываешься? усмехнулся он.
Мы припарковались возле здания администрации, я вылезла из машины, Женька следом за мной.
А ты куда? спросила я его.
Хочу посмотреть место, в котором ты будешь трудиться.
Чего там смотреть. Тем более в самом здании я работать не буду.
Он моим словам не внял, мы прошли к охраннику, на меня пропуск был, а с Женьки оказалось достаточно просто показать паспорт. Мы зашли в лифт и поднялись на третий этаж.
Волнуешься? издевательски спросил он.
Мне уже приходилось работать.
Мы вышли из лифта, и Женька, недолго думая, сграбастал меня и прижал к стене.
Ты обалдел? уставилась я на него. Что люди подумают?
Пусть что хотят, то и думают. Мне все равно.
Тут открылись двери соседнего лифта, Женька отстранился, а я увидела Марка и мысленно простонала. Он, конечно, нас тоже приметил, хмыкнув, кивнул в знак приветствия и прошел по коридору в сторону кабинета Миронова. Женька тоже хмыкнул, наблюдая, как тот уходит, и сказал:
Ладно, я пойду. Позвони потом, расскажи, как первый рабочий день.
Я кивнула и заспешила, проклиная его, на чем свет стоит. Марк стоял возле стола секретаря, она как раз говорила ему:
Станислав Игоревич просил подождать пару минут.
Кивнув, он устроился на диванчике с журналом, который лежал на столе.
Здравствуйте, откликнулась секретарь, узнав меня.
Реакции на мой сегодняшний прикид я тоже не получила, что еще больше повысило девушку в моих глазах.
Станислав Игоревич, она уже звонила по телефону, к вам Иванова Анна. Хорошо, девушка повесила трубку и обратилась ко мне: Станислав Игоревич просит вас подождать.
Я кивнула и затосковала. Место на диване было только рядом с Марком, и садиться туда мне совсем не хотелось. Но так как девушка кивнула в ту сторону, я присела. Марк сделал вид, что вроде бы этого не замечает. Тут раздался голос Миронова:
Настя, зайдите.
Буквально вспорхнув, девушка умчалась в кабинет. Марк отбросил журнал, а я продолжала разглядывать стену, чувствуя, что он смотрит на меня.
Я вижу, жизнь твоя налаживается? спросил он насмешливо.
Что ты имеешь в виду? поинтересовалась я, не отрываясь от созерцания стены, но бросив на него взгляд.
На работу устраиваешься?
Вроде того.
Женька помог? усмехнулся Марк, я кинула на него взгляд, он смотрел с усмешкой. Впрочем, к ней я уже стала привыкать.
Каждый пристраивается, куда может, философски ответила я, решив не пускаться в объяснения.
Ага, кивнул Марк, перегнулся ко мне и сказал негромко: Я бы с удовольствием пристроился у тебя между ног, но боюсь столкнуться там с Женькой.
Я покраснела, но ответить ничего не успела, потому что дверь кабинета распахнулась, и появилась Настя со словами:
Михаил Александрович, проходите, пожалуйста.
Михаил Александрович прошел, бросив на прощание очередной насмешливый взгляд, а я продолжила сидеть. Румянец спал, но внутреннее состояние изменилось мало. Я одновременно почувствовала и стыд, и злость, и тоску. Эти чувства стояли комом в горле, потому я попросила Настю о воде. Она протянула мне стакан, при этом глядя вроде как с пониманием.
Понимать она, само собой, ничего не могла, но это почему-то меня умиротворило. Выпив свой стакан воды, я задумалась. Зачем Марк пытался меня задеть? Это можно было бы принять за ревность, не знай я его. Скорее чувство собственности не дало ему промолчать. Конечно, ведь он был не просто моим первым, он был моим единственным мужчиной, а теперь его место занял Женька.
На самом деле не занял, но если Марк наблюдает за моей жизнью, то знает, что тот частый гость в моем доме, а наши совместные вылазки в свет и встреча у лифта наводят на мысли, что мы с Женькой довольно близки. И это Марка бесит. Он предпочитает не разделять правил игры, а всегда бить по больному. Знает ведь, как я отнесусь к подобным словам.