О! А это кто такие? вдруг воскликнул Эдмунд.
В зелёной долине, куда они спускались, под деревом сидели шесть-семь грубоватых на вид вооружённых мужчин.
Не говорите им, кто мы, предупредил Каспиан.
Но почему же, ваше величество? удивился Рипичип, которого с его согласия Люси несла на плече.
Мне кажется, сказал Каспиан, что здесь давно уже никто не слышал о Нарнии. Возможно, они ещё не признали нашего правления. В этом случае может быть опасно, если во мне узнают короля.
Мы при шпагах, сир, напомнил Рипичип.
Да, Рип, я знаю. Но, если речь идёт о том, чтобы заново завоевать эти три острова, я предпочёл бы появиться здесь с более многочисленной армией.
Они уже почти дошли до незнакомцев, когда вдруг один из них, черноволосый крепыш, поднялся.
Доброе утро!
И вам доброго утра, ответил на приветствие Каспиан. Здесь ли ещё губернатор Одиноких островов?
Будьте уверены, здесь. Губернатор Гумп. Он в Узкой Гавани. А вы останьтесь и выпейте с нами.
Каспиан поблагодарил, и, хотя никому из его друзей не понравились эти странные люди, они всё же сели на землю. В тот же миг, не успели они поднести кружки ко рту, черноволосый мигнул приятелям, и они набросились на своих гостей. Те отчаянно сопротивлялись, но все преимущества были не на их стороне, так что вскоре оказались обезоруженными, со связанными руками все, кроме Рипичипа, который извивался в руках его державшего и что есть сил кусался.
Осторожнее с этой тварью, Такс! предупредил главарь. Не покалечь его. Думаю, за него дадут самую большую цену.
Трус! Негодяй! пропищал Рипичип. Верни мне шпагу и развяжи лапы, если осмелишься.
Ну и ну! присвистнул работорговец (а это был именно один из них). Он ещё и говорит! Никогда ничего подобного не видел. Провалиться мне на этом месте, если за него не дадут двухсот полумесяцев!
Тархистанский полумесяц, основная монета в этих краях, равнялась примерно трети фунта.
Вот, значит, ты кто, проговорил Каспиан. Похититель детей и работорговец. Есть чем гордиться.
Ну-ну, не груби. Чем легче к этому относишься, тем приятнее, верно? Я занимаюсь этим не для развлечения: зарабатываю на жизнь, как любой другой.
Куда вы нас поведёте? выдавила Люси.
В Узкую Гавань, ответил работорговец. Завтра как раз базарный день.
Здесь есть британский консул? вступил в диалог Юстас.
Кто? не понял черноволосый.
Юстас принялся подробно объяснять, но работорговец не пожелал его слушать.
Хватит болтать! Говорящая мышь это отлично, а этот несёт какую-то чушь. Двинулись, ребята.
Четверых узников связали вместе, не жёстко, но надёжно, и повели вниз по склону. Рипичипа несли. Ему пригрозили завязать рот, поэтому кусаться он перестал, но ругаться не прекратил, и Люси удивлялась, как это работорговец терпит оскорбления. Но тот, похоже, не возражал, а, напротив, когда Рипичип замолкал, чтобы перевести дух, говорил:
Давай дальше. И добавлял: Отличная забава! Или: Вот это да! Прямо начинаешь верить, что он всё понимает! Это кто-то из вас его выучил?
Это так злило Рипичипа, что он в конце концов чуть не задохнулся и умолк.
Выйдя на берег, обращённый к Дорну, они увидели небольшую деревушку, баркас, который вытащили на песок, а чуть подальше видавшее виды судно.
Ну, ребятишки, сказал работорговец, давайте не ссориться, и вам не о чем будет жалеть. Все на борт.
В этот момент из одного дома похоже, та верны вышел какой-то красивый бородач и спросил:
Что, Мопс, опять с товаром?
Работорговец, которого, как оказалось, звали Мопс, низко поклонился и сказал льстивым тоном:
Да, если ваша светлость так считает.
Сколько ты хочешь за этого мальчика? спросил бородач, указывая на Каспиана.
Ах этого Ваша светлость всегда выбирает всё самое лучшее. Только этот мальчик мне самому пришёлся по сердцу. Понравился. Я ведь человек мягкий и не всегда занимался этим делом. Но такому покупателю, как ваша светлость
Назови свою цену, подлец! Неужели ты думаешь, я стану слушать, как ты расписываешь своё грязное ремесло?
Триста полумесяцев, милорд, только для вашей светлости, а кому-нибудь другому
Я дам тебе полтораста.
Пожалуйста, прошу, вмешалась Люси, не разделяйте нас. Вы не знаете
Она прикусила язык, заметив, что Каспиан не желает, чтобы знали, кто он, а мужчина сказал: