Она ждала, когда он, мужчина ее мечты, войдет в нее. Голова сладко кружилась, глаза слипались. От кайфа, наверное.
Натали отключилась, так и не дождавшись вторжения мужской плоти.
* * *
Блин, домой надо сегодня. Машка, конечно, не дура, все понимает. И о любовницах его знает, но не мешает, лишь бы только ее не бросал да деньги в дом приносил. Но если совсем не уделять ей внимания, она взбесится. Придется ее трахнуть. Супружеский, мать его так, долг. Может, к Натали сегодня не заезжать? А то на Машку может не подняться. Да хрен с ним, пусть не поднимается! Он не в силах отказать себе в удовольствии побаловаться с желанной женщиной.
Николай Анатольевич был в Раменках ровно в полшестого вечера. Знакомый дом, родная почти что квартира. Позвонил в дверь. Минута, две, никто не открывает. Он позвонил еще. Тот же результат. А вдруг Натали его сегодня не ждет? Вдруг она сегодня со своим любовником. Он вообще-то доверял ей, но вдруг...
В предчувствии разоблачения он открыл дверь своим ключом и крадучись прошел к спальной. Так и есть. Натали лежит на шелковых простынях совершенно голая. А рядом с ней молодой человек, тоже в чем мать родила. Она на спине, он на животе. Его рука лежит на ее груди. Сука!..
Николай Анатольевич почувствовал тяжесть в голове, как будто рога на ней выросли. Почему как будто?..
Только что это? Натали лежит как не живая. И любовник ее не шелохнется. Спят? Но почему тогда у нее на лбу дырка, как от пули. И запекшаяся кровь вокруг. И подушка кровью залита. На затылке у молодого человека тоже дыра. И тоже кровь вперемешку с мозгами. Да их убили!
Коленки затряслись, ладони вспотели, лоб покрылся испариной. Вдруг это его хотели убить? Просто пуля нашла другого.
– Киллер ошибся?
Он и сам не заметил, что начал рассуждать вслух.
– Киллеры не ошибаются.
Только это уже не его голос. Он резко обернулся и увидел за спиной человека в черном. Лицо скрывала шапочка «ночь» с прорезями для глаз. В руке пистолет с глушителем. Жерло ствола смотрит прямо на него.
– Я... не понимаю, – пробормотал Верещагин, отступая на шаг.
– А чего тут понимать? – насмехался над ним человек в черном. – Я исполнил этого, – он кивнул на убитого. – Его баба свидетель. Свидетелей не оставляют.
– Но и я...
– И ты свидетель. И тебя уберу.
Никак не хотелось верить, что наступила последняя минута его жизни. Это киллер, и он уберет его сейчас как опасного свидетеля. Во рту пересохло, грудь сдавили спазмы, воздух в легкие поступал с большим трудом.
– Но я никому ничего не расскажу.
Против киллера эта никудышная защита. Они оба это понимали.
– Значит, ты хороший дядя. Значит, ты попадешь в рай, – равнодушно покачал головой убийца.
Еще мгновение, и он выстрелит.
– Не убивайте. Я вам заплачу. Я вам много заплачу.
И это подействовало. Киллер опустил пистолет.
– Сколько?
– Десять тысяч долларов.
– Не смеши.
Он снова направил на Верещагина ствол.
– Скажите, сколько вам надо? – в панике закричал Верещагин.
– Пятьдесят тысяч долларов. И немедленно.
– Но у меня нет таких денег.
– Может, они появятся у тебя на небесах?
– Подождите, не стреляйте! У меня есть деньги. Но не здесь. Они дома. В тайнике. Поехали ко мне. Я вам сразу же и дам.
В тайнике у него лежало семьдесят тысяч долларов на черный день. Придется отдать пятьдесят. Жизнь дороже любых денег.
– Ты с охраной? – деловито спросил убийца.
– Нет.
У него не было телохранителей. Только вышибалы и охранники в клубе. Но он их с собой не возил. И свой «Мерседес» водил сам.
– Тогда поехали.
На улице уже было темно как ночью. Киллер шел за его спиной без маски. Пистолет он спрятал в карман куртки. Верещагин даже подумать боялся, чтобы обернуться, посмотреть на него. Страшно.
Он занял место за рулем машины.