Да, у него нет покровителей свыше, зато есть деньги, много денег.
Полтора десятка бывших спецназовцев пекутся о его безопасности. При нем всегда четыре телохранителя с достаточно мощным вооружением. Двое из них сейчас бодрствуют у дверей. Только позови.
Леванов успокоился, но заснуть уже не смог. Скользнув плотоядным взглядом по роскошному телу молодой жены, он встал, начал приводить себя в порядок.
Ему было сорок, Лере – двадцать. Женился он на ней год назад, это его второй брак. С первой женой расстался еще три года назад. Она была самой настоящей стервой. Он бы и не женился больше. Холостому вольготней. Доступных женщин в Москве – море разливанное. По этой части он слыл большим любителем. Да уж больно Лера была хороша.
Палочку бы ей сейчас поставить в самый раз. Только не любит она секс по утрам, особенно в такую рань. Любит поспать всласть.
«Ты лучше секретаршу свою по утрам трахай, но не меня». Вот что она один раз спросонья ляпнула. А ведь ревнивая. Помнит она тот случай или нет, но он ее советом пользовался не раз. Секретарша у него клевая. Длинноножка в короткой юбчонке. И трусики не носит – для удобства. Трахнуться – что кофейку попить.
В семь утра он уже был в офисе банка. Дождался Иринку, секретаршу, но в позу ставить ее не стал. Не до того было. В спешном порядке просмотрел всю отчетность за последнее время. Все о\'кей, банк процветает. Но это почему-то не радовало. Напротив, настораживало.
Недоброе предчувствие не отступало.
К вечеру к нему собственной персоной пожаловал Сундук. Среднего роста кряжистый мужчина с боксерским носом. Массивная квадратная челюсть, плотно сжатые губы. И, как всегда, улыбается. Дежурная улыбка. Глаза остаются серьезными. Сегодня в них еще и хищный блеск. Он явно что-то задумал.
– Рад приветствовать тебя, Давид Сергеевич, – он всегда обращался к нему по имени-отчеству.
Леванов принял его как дорогого гостя. Усадил на самое почетное место, секретарша метнулась готовить кофе.
– Разговор у меня к тебе.
Сундук всегда приходил к нему с разговором, только сегодня разговор необычный – Леванов чувствовал это всеми фибрами души. Предчувствие беды усиливалось.
– Короче, дело на сто миллионов, – словно бы невзначай бросил Сундук.
– Я весь внимание.
– Я тебе много помогал.
Ну вот, началось.
– Конечно, ведь я отстегиваю тебе от прибыли. Чем выше прибыль...
– Я не о том. Ты должен мне помочь.
– Всегда готов. В разумных, как говорится, пределах.
– Да? А если не в разумных? – впился в него тяжелым взглядом Сундук.
Леванов напрягся. Промолчал.
– Короче, у меня намечается крупная сделка. Нужны бабки. Пять миллионов долларов. И ты дашь мне кредит.
Безвозвратный кредит.
– Но у меня нет таких денег.
– Есть! – жестко отрезал Сундук. – И ты мне отдашь эти бабки.
Вот он, беспредел.
– Но я же тогда задохнусь.
– Не задохнешься. У тебя есть резервы. Повторяю, я тебе много помогал. Ты мне многим обязан. Короче, бабки перегонишь на Кипр.
– Кредит ты не получишь, – набрался смелости Леванов.
Все, пора ставить точку в их отношениях.
– Подумай, хорошо подумай.
Сундук откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол Леванова, достал сигарету, прикурил, смачно затянулся.
– А чего думать?
– Жизнь у тебя одна. А она стоит больше, чем пять миллионов «зеленых».
– Денег ты не получишь.
Давид Сергеевич чувствовал себя все уверенней.
– За мной сила, сотня пацанов.
– За мной тоже.
– Да? – удивленно вскинул брови Сундук. – И какая?
– Я не обязан перед тобой отчитываться.
– Вот, значит, как! Быстро люди забывают добро.
– Но они очень долго помнят зло.
– Ух ты, филосов хренов! Короче, последний раз спрашиваю. Бабки даешь?
– Нет!
– Ну тогда жди.
– Чего ждать?
– Сам знаешь.