- Отдайте мне эту игрушку, вам станет легче.
Гретхен подумала, что сейчас что-то произойдёт, каждое мгновение она ждала грохота выстрела, как будто не её палец лежал на курке пистолета, как будто оружие преисполнилось собственной воли... Она выдернула пальцы из ладоней разбойника, быстро отступила назад.
- Вы - дьявол!
- Я не лгал вам, говоря, что вы можете ввериться мне и моим друзьям. Здесь вы в полной безопасности, - проговорил он, будто не слыша Гретхен. Не двигаясь с места, он медленно протянул руку к ней: - Дайте мне вашу руку.
Гретхен подчинилась против своей воли. Он смотрел на её запястье. Растертые грубой волосяной веревкой, они едва-едва заживали.
- По крайней мере, подобного с вами не случится, за это я ручаюсь вам собственной головой.
- "Он знает! - обожгла Гретхен догадка. - Он знает, что я такая же убийца, как он! Так откуда же у меня право презирать и бросать ему обвинения? Я - такая же!.."
Сглотнув, Гретхен сжала кулачок и вырвала у него свою руку.
- Скоро для вас кончится всё плохое, - сказал Пастор, глядя в море. Повернулся и пошел прочь. Гретхен медленно опустилась на песок.
Глава восемнадцатая
белый дом у подножия холма
Она не знала, сколько времени оставалась там. Когда ушёл тот страшный человек, ей сделалось так одиноко, так пронзительно сиротливо, что слёзы безудержно брызнули из глаз. Её рана была незаживающей, время не притупляла боль, наоборот, она всплескивала то и дело, пронзая нестерпимой мукой всё существо Гретхен вот так, как теперь. Казалось, больнее уже быть не может, но сердце исходило болью, и она готова была кричать: почему, почему Богу угодна смерть Ларта, единственного в целом свете человека, кто понимал не только чувства её и желания, но каждое движение души, даже такое, которое она не в силах была выразить словами. Почему Всевышний даровал ему столь недолгую жизнь? Неужели так надо, так правильно? Закрыв лицо руками, Гретхен плакала тяжело и безутешно.
А жизнь рядом с нею не приостанавливалась ни на мгновение: шипели волны прибоя, накатываясь на песок, над головой глухо гудели тёмные кроны сосен, в эти "пастельные" звуки врезались хриплые крики чаек, пронзительные и навязчивые, как голоса торговок из припортовых рынков... И одна только Гретхен была выбита из этого устоявшегося мироздания, она была здесь лишней - жалкая, потерянная, не имеющая возможности позаботиться о себе и отстоять себя...
Она не расслышала шагов в неумолчных проявлениях живой природы и вздрогнула от прикосновения - напротив неё на коленях сидела Сандра. Гретхен прерывисто перевела дыхание.
- Гретти, милая, ну что ты? Что случилось?
Гретхен не ответила, молча качнула головой: ничего.
- Не мучай себя, Гретти. Эти люди не сделают тебе ничего плохого, не бойся их. А если в твоём прошлом есть что-то горькое, тяжкое... Так устроен мир. Бог всем даёт испить из чаши с горечью. И бывает, что больше не хочется жить, но ведь не в наших силах лечь и обрести вечный покой. И надо жить дальше. Собрать крохи, что у тебя остались и с этим попытаться жить дальше, попытаться, Гретхен, - именно этого желает Создатель.
- Да... Ты права... - Гретхен слабо улыбнулась и чуть сжала пальцы Сандры. - Я так огорчилась, когда увидела, что тебя нет. - Она не хотела, чтоб Сандра жалела её и сменила тему разговора. - Подумала, что уже не увижу тебя.
- Меня разбудили рано, до восхода солнца. Я надеялась, что мы уезжаем ненадолго, но время шло и я волновалась о тебе, старалась всё сделать как можно быстрее.
- У тебя были дела?
- Мы выполняли некоторые поручение Пастора. И, кроме того, нужно было раздобыть ещё одного коня. Мужчины и без меня обошлись бы, но Пастор верно рассудил, что со мной им будет легче. Ведь незнакомцы обязательно привлекут внимание и вызовут расспросы...