Со времени знакомства с Фридуном и Курд Ахмедом Серхан почувствовал себя так, точно луч света проник к нему в душу. Жизнь его стала осмысленной и целеустремленной. Всегда озабоченный и хмурый, Серхан стал теперь общительным, веселым
Первым, кто заметил эту перемену в Серхане, были его мать и Ферида. Изменилось и его отношение к людям, прежнее равнодушие, а часто недоверие уступили место теплому вниманию и сердечности. А Ферида становилась для него с каждым днем все милее и дороже.
В четверг вечером, вернувшись с работы, Серхан застал мать сидящей у порога за веретеном. Фериды дома не оказалось.
Мать отодвинула веретено и, с трудом выпрямив спину, пошла наливать воду в рукомойник.
- А где Ферида, мама? - спросил Серхан.
- Пошла туда, сынок. Вот-вот должна прийти. Велела передать тебе, если придешь раньше нее, что она принесет новую порцию для господ. За тем и пошла.
- А славная у тебя невестка, мать! Умная и хорошая! - весело сказал Серхан.
- Это не женщина, сынок, а огонь, - подтвердила мать. - Если поручить ей целое государство, и то справится. А сердце у нее прямо-таки золотое: отзывчивая, добрая, ласковая!
В это время в калитку вошла Ферида, неся на плече большую, набитую доверху зеленью, корзину.
- Ну и тяжесть! Плечи оттянуло! - И Ферида, отирая пот с лица, передала корзину мужу.
Серхан отнес корзину в комнату и, разворошив зелень, вытащил из-под нее книжонку в белой обложке. Он с детской радостью прижал ее к груди и обернулся к жене.
- Я жизнь готов отдать за твое плечо, - на нем ты приносишь радость для народа.
В калитке показался Риза Гахрамани.
- А что же ты, мастер, с пустыми руками? - пошутил Серхан, подмигнув ему.
- Весь твой товар отправил в Исфаган, там цены стоят высокие.
- В Мазандеране тоже большой спрос на твой товар. Ждут не дождутся.
- Не бойся, на всех хватит.
Мать позвала их пить чай. Риза Гахрамани оглядел весело кипевший на столе самовар с помятыми боками:
- Обожаю чай из этого самовара, мамаша. Ты послушай только, как он пыхтит. Получше, чем паровоз Серхана!
Посмеявшись, они сели за стол. Раздался стук в калитку.
Вошел Ризван.
- Вовремя подоспел, злодеев сын! - рассмеялся Риза Гахрамани.
Мать указала новому гостю место:
- Садись, сынок. Значит, теща будет крепко любить тебя.
- Ты слышишь, приятель, - повернулся к нему Риза Гахрамани, - не о жене говорят, а о теще.
- Ясное дело, если теща полюбит, то и жена души чаять не будет, отшутился Ризван.
Мать сполоснула стаканы и разлила душистый, крепкий чай. Серхан начал рассказывать о происшедших недавно столкновениях между крестьянами и землевладельцами в Мазандеране:
- Помещики забрали у крестьян все их пожитки, а те скорей поступятся верой, чем своим добром. В двух деревнях избили помещиков, в третьей убили приказчика.
- А иные наши господа хорошие ни во что не ставят крестьян, - заметил Риза, Гахрамани, выразительно взглянув на Ризвана. - Как черепаха, которая вылезла из своего панциря и его же стала хулить!
- Во-первых, изволь выражаться яснее, - ответил Ризван, выдержав взгляд товарища. - Нечего мутить, называй имя: кто это - господа хорошие? Во-вторых, я очень высоко ставлю крестьян, только утверждаю, что нельзя смести целое правительство, опираясь на одних крестьян.
- В этом-то и главная твоя ошибка! - сказал Риза Гахрамани.
Старый спор снова разгорелся.
Вскоре пришел к Серхану и Фридун, которому Ферида поспешила сообщить радостную весть.
- Все уже вынесли!.. - радостно прошептала она.
- Молодчина, Ферида! - похвалил Фридун, пожимая ей руку.
Риза Гахрамани и Ризван сразу же вовлекли Фридуна в свой спор. Тот вместо ответа сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшую книжку.