- Клевета! - возмутился Вадим. - Ну, помаршировали немного, физзарядку сделали, это же не во вред!
Наши дуры девчонки угодливо захихикали. Нравится им Вадим, это ясно. За что? Неужели смазливая рожа так влияет?
- А сам по шее бил! - закричал Коля.
- Он их по шее бил и на коленки ставил. Я сам видел, - раздался из угла солидный детский басок.
И все оглянулись на Мишу Карякина. Он сидел рядом с сестрой.
- Пусть хоть Сидоров скажет. Он видал.
Сидоров смущенно заерзал на своем месте, закрутил головой.
- Так вот в чем дело! - торжествующе изрек родитель Цыбульник. Теперь понятно. Я хорошо знаю своего сына, но совершенно не знаю этого вот Сидорова. Чувствовал, что здесь чья-то рука. Сидоров! Вот где собака зарыта!
- Сидоров, встань, - с досадой произнесла Анна Леонтьевна. - Еще тебя не хватало. Рассказывай!
Сидоров встал, вернее, вытянул из-за парты свое длинное вихлястое тело. Он всегда так - не встает, а будто лениво выползает куда-то вверх. Такая уж у него привычка, вообще-то Сидоров крепкий парень.
- А я ничего не ведал, - невинно протянул Сидоров.
И первый усмехнулся. За ним, конечно, засмеялись и другие.
- Тише! - прикрикнула Нина Харитоновна.
- Он видел, - повторил Мишка. - Когда их на чердак загонял. Тот. Вадим.
- Скажи, Миша, - обратилась к нему Анна Леонтьевна, - скажи, у тебя тоже деньги отнимали? Кто именно отнимал? Сидоров или Цыбульник?
- Посмели бы, - проворчал Мишка.
- Вот как? Так, значит, тебя не тронули?
- Тронули. Только я не дался. Сзади заскочил - и портфелем. Прямо по заду.
Ребята наши снова захохотали.
- Кого?!
- Его. - Мишка кивнул в сторону Цыбульника. - Я ребятам говорил: соберемся и вместе налетим. Побоялись.
- Вот какие порядки в этой школе, - закипятилась мать Вадима. - Теперь понятно, кто здесь главный заводила. Оказывается, Сидоров. Наш сын попал под влияние, он мальчик впечатлительный...
- Да-а, попал в лапы, - подытожил тюбик. - Этим следует заняться. И если это дело не расследуют на месте, придется мне обратиться в другие инстанции. Я думаю, все ясно.
- Мне лично много еще неясно, - мягко заговорила Анна Леонтьевна. - Но на педсовете мы все это обсудим и, конечно, накажем и Сидорова и Цыбульника. Надо еще многое выяснить.
- А он денег не брал, - внезапно пропищал Толик. - И никого не трогал. Он только видел раз, как мы на чердак шли.
- Кто?
- Сидоров. Он потом заметил нас и сказал только: "Куда?"
- "Куда", и все? - язвительно переспросил тюбик.
- Он не трогал!.. Деньги Вадим отбирал!.. - зашумели малыши.
- Тише, тише!
- Повторяю, мы займемся и Сидоровым и Цыбульником, - пообещала Анна Леонтьевна. - А сейчас...
- Я прошу слова! - звонко выкрикнула Тося Хохлова.
Вскочила, быстро оглядела всех нас. Маленькая, даже и непохоже, что восьмиклассница, с круглым, чуть раскосым личиком.
- Это потрясающе! - тонким голосом зачастила Тося. - Сидим здесь, разбираем дело о... Словом, ограбление настоящее! Это ведь все равно, сколько денег отнято - двадцать копеек или больше. Важен сам факт. Цыбульнику нет места в нашем коллективе! Я лично ему и руки не подам. Но я не про него хотела сказать. Я про вас.
Она развела руками, вскинула голову, коричневый большущий бант на затылке затрепетал.
- Ненормальные вы какие, что ли? Сидят, веселятся, цирк, развлечение себе устроили! Посмеиваетесь! Вон Мокина десяток записочек Цыбульнику переслала. Нежное сочувствие... Ну, Мокину мы все знаем, а другие-то? Горяев острит. Вместо того чтобы возмутиться, он острит! А сознание где? Смотреть на вас противно!
Все это она выпалила разом, без остановок. Перевела дух, села.
- Кипятиться тоже не следует, - назидательно произнесла Анна Леонтьевна. - Случай этот, как я уже сказала, мы разберем на педсовете.
- Гнать надо, исключать обоих, - зашумели родители.