Помнишь? Вот смеху было!
Я принялся было хохотать, но заметил, что Дельфин в общем-то не очень-то разделяет мое веселье. Прищурился как-то озабоченно, по сторонам оглядывается, на часы смотрит.
- Ты что, ждешь кого-нибудь?
- Да вот Карякина просила билетик взять.
Дельфин отвернулся, как бы вглядываясь в толпу, пригладил рукой белесые гладкие волосы. Мне показалось - он немного смутился.
- Кстати, что там случилось с Лидкой? - Я торопился спрашивать, стрелки часов передвинулись уже на без десяти. Что-то Мишук рассказывал, я не понял. Что, она теперь в зоопарке не работает?
- Нет.
- Сама ушла или...
- Сама. Видишь ли, она со зверями все-таки не сработалась.
- Как так?
Витька беспокойно оглянулся.
- Да ты ведь знаешь, она какая. Все напрямик, всерьез... А там все-таки звери. Как ни говори.
- Но, я думаю, навоз-то убирать все равно...
- Да ведь Лидка же! Ей все мало. Обидят кого, еду сожрут у слабого или побьют... Удав проглотил живьем кролика, обезьяны морды друг другу побили, она и психует. А тут еще любимчик Гришенька в благодарность за все заботы плюнул, да и наподдать пытался. Подрос, возмужал верблюдик, агрессивный стал. В общем, не сработалась, ушла. Давно бы надо...
Из кинотеатра донесся звонок, публика торопливо начала втискиваться в двери.
- Опаздывает, - сказал я.
- Значит, не придет, - констатировал Дельфин. - Она, знаешь, любит пораньше...
Я украдкой взглянул на Витьку, "Любит пораньше". Не в первый раз, значит, в кино ходят вместе. Подозрительно.
Уже давали три звонка. Мы заторопились в зрительный зал, уселись с краю, на свободные места.
- А сейчас не работает? - продолжал я.
- Почему? Работает. Ваша Юлия Михайловна устроила ее к себе в контору. Секретарем-машинисткой. Я думал, ты знаешь... Уже целый месяц работает...
Фильм был дурацкий, про какого-то алкоголика-слесаря. Слесарь этот только и делал, что пил-гулял. Причем гулял он без всякого восторга, даже без малейшего удовольствия. Будто жвачку жевал. И ради такого времяпрепровождения слесарь где попало хапал трешки, пятерки. Унылый тип! Его полюбила такая же унылая девица. Как только героиня эта появилась в кадре, мы переглянулись и фыркнули. Дельфин прошептал мне на ухо:
- Не сахар!
Я был полностью согласен с ним. Можно было понять слесаря, который никак не желал влюбляться в эту дурочку, но уж совсем трудно понять девицу: ну что нашла она хорошего в безнадежном алкоголике, рваче и, в сущности, ненормальном типе?.. Все это тянулось целых две серии, под конец совсем надоело сидеть в духоте. Было бы из-за чего. По-моему, если уж снимать фильмы, то обязательно про ярких, смелых людей. Ну, если и не про смелых, то хотя бы чем-то интересных, выдающихся. Так, чтобы захватывало, чтобы потом было о чем поспорить. А тут мы вышли из кино какие-то расслабленные. Разговаривать не хотелось, молча дошли до моего дома.
- Поднимемся? - пригласил я. - А то, хочешь, давай к Лидке зайдем, узнаем, почему не явилась?
Заходить к Карякиным не пришлось - все семейство находилось у нас на кухне. Еще от самых дверей мы услышали причитания тети Ани:
- И что это такое, господи! Хоть бы вы разобрались, Юлия Михайловна, мне уж и совсем непонятно, что с ней такое! Оттуда ушла, отсюда выгнали. Просто напасть какая-то...
- Да это все недоразумение! - сказала мама. - Надо сходить, выяснить, в чем тут дело. Я уверена, что никто и не собирается увольнять Лиду. Девочка она тихая, в конце концов, работник новый, ее учить надо...
- Тут нечего и выяснять, - оборвала Юлия Михайловна. - Факт остается фактом...
Мы остановились около кухонной двери. Страсти были накалены, и на нас просто не обратили внимания.
Тетя Аня сидела на табуретке и плакала. Хмурый Мишка жался у ее коленей. Лида стояла, прислонясь к стене, опустив голову.
- Факт остается фактом, - возвысила голос Юлия Михайловна. - Она потеряла работу.