Неестественно вывернутая нога – или то, что когда-то было ногой. Босая ступня в лопнувшем чулке. Туфля с переломанным каблуком валяется в стороне. И бело-красное месиво на том месте, где недавно были нос, аккуратно подкрашенные губы, глаза с тонкой сеточкой морщинок – все то, что несколько секунд (секунд!) назад показалось Жене знакомым.
И кровь, кровь, всюду кровь – на затертом миллионами ног мраморе, на колоннах и даже… на Жениных туфлях, ненароком коснувшихся страшной лужи.
Рядом уже сновали сотрудники метро и милиционеры, громкоговоритель продолжал выкрикивать что-то утешительно-направляющее. А Женя все стояла и стояла, уставившись на окровавленный камень, не имея сил пошевелиться.
В ушах у нее морским прибоем шумела кровь. И какие-то ненужные, безответные слова отбивали ритм в этом шуме: «Как же так… Как же так… Как же так…»
Из шокового состояния ее вывело движение воздуха рядом.
Женя подняла помертвевшее лицо. Пожилой мужчина в милицейской форме. Он явно искал, с кого бы снять показания: было ли это самоубийством, убийством или несчастным случаем. Женя судорожно сглотнула. Ее наконец будто отмагнитило от пола. Она мельком взглянула на мужчину и попятилась за колонну. Здесь Женю сразу подхватил поток людей и понес на эскалатор.
Наверху ей стало намного легче. Страх, будто тошнотворный запах, постепенно развеялся в свежем, холодноватом воздухе. Женя несколько раз глубоко вздохнула и достала мобильник – надо было позвонить в офис, предупредить, что опоздает.
И, уже нажав нужный номер, передумала: говорить об ЭТОМ не могла.
Добираться до работы наземным транспортом оказалось почти вдвое дольше. Народу в автобусе было ненамного меньше, чем в метро. В результате, вымотанная и морально, и физически, она подошла к дверям издательства без пяти двенадцать. Опоздав почти на два часа!
Женя представила, как сейчас будет объясняться с шефом, который и так в последнее время словно с цепи сорвался. Еще бы…
Бедный Серый (в минуту раздражения – Серый волк, а без раздражения – просто Серый), он же Сергей Сергеевич, непосредственный Женин начальник, пробовал свою жизнь на разрыв – между женой и любовницей. Любимые женщины нещадно тянули каждая в свою сторону, оставляя на долю сотрудников лишь последствия беспросветной депрессии, перемежаемые яркими вспышками нервных срывов.
Не дожидаясь лифта, Женя по лестнице взбежала на свой этаж, зашла в комнату и только и успела, что положить на стол сумку. Ее кивок Юле, Жениной подруге еще с институтских времен, прервался появлением в двери Серого… волка:
– Так, Коростелева… Зайдите ко мне.
Женя вопросительно посмотрела на Юлю, та утвердительно кивнула головой и поджала губы, подтверждая, что начальник опять на взводе. Женя тихонько вздохнула и пошла на заклание.
Маленький, начинающий лысеть Сергей Сергеевич сидел за огромным столом, смотрел на Женю исподлобья и барабанил пальцами по толстой красной папке.
– Слушаю вас, – сразу вошел он в штопор.
– Сергей Сергеевич, я… – мягко начала Женя, но договорить ей не дали.
– Да, да, конечно, вы были у зубного… – шумно дыша носом, перебил ее шеф.
– Сергей Сергеевич, я…
– Но врач заболел, – продолжал язвить шеф, накручивая себя до излюбленного состояния.
– Понимаете, я…
– Ну да, конечно! Вы же вчера отравились! – сорвался, наконец, он в крик, и его лицо тут же налилось краской. – Что молчим? Других оправданий не придумали? У редактора-переводчика фантазии не хватает?
С этими словами он вскочил со стула и с остервенением принялся перекидывать папки и бумаги с одного края стола на другой, шипя:
– Собрал вокруг себя идиоток…
Женя открыла было рот, чтобы объяснить ему, что…
И вдруг поняла, что не собирается оправдываться.