— Точно. Поэтому мы спрячем его здесь, в больнице, в терапии, в платной палате. Ночью туда никто не сунется, свет можно не включать, а ключ возьмем с собой.
— А если ему станет хуже?
— Рискнем.
— Ты понимаешь, что это подсудное дело?
— Жизнь человеку спасти?
— Маринка, менты говорят, он бандит.
— Ага. Мы будем сидеть и ждать, когда его убьют.
— Позвони в милицию.
— Да им плевать… Ладно, не суйся. Помоги мне переложить его на каталку, а дальше я сама.
— Дура, мать твою… — рявкнула Наташка и шагнула к двери.
* * *
Вся процедура заняла минут двадцать. Работы слаженнее мне в жизни наблюдать не приходилось. Наташка работала, как швейцарские часы: уверенно и с максимальной точностью, а про меня и говорить нечего.
Нам повезло, к этому времени пациенты уже заняли свои места ближе к телевизору, и мы беспрепятственно перевезли «крестника» в соседнее отделение, ни в коридоре, ни на лестничной клетке не встретив ни души.
— Оставим его на каталке? — заговорщицки прошептала Наташка уже в палате.
— Конечно. Одна здесь справишься?
— Справлюсь. А ты?
— Меня этот тип беспокоит, как бы он не вернулся.
— И что ты сделаешь? — ехидно спросила она.
— Откуда мне знать? Встану грудью. Между прочим, у нас больные…
— Да знаю я, знаю… А душа тоскует… Не делом мы занялись.
Дослушивать я не стала, выскользнула из палаты и вернулась в отделение. Стул возле первой палаты по-прежнему пустовал. Я прошла по коридору. Дверь на лестничную клетку была открыта. Спустилась на первый этаж. Возле подъезда на скамейке сидели две молодые женщины и курили. Пришлось напомнить им о режиме. Очень неохотно они отправились в палату. Я заперла дверь на засов, впервые согласившись с начальством, что дисциплина в больнице заметно упала.
Поднялась в отделение, заперла дверь на ключ и даже несколько раз толкнула ее плечом. Не будут же они брать отделение штурмом? Иди будут?
Мордастый парень сидел на третьем посту и хихикал с медсестрой.
— Прошу прощения, — сухо сказала я. — Но ваше место возле первой палаты.
— Да ладно… — начал он, но под моим ледяным взглядом поднялся и неторопливо зашагал к своему посту. Медсестра притихла и стала что-то искать в столе. Ну вот, сегодня я у всех вызываю отрицательные эмоции.
Я прошла по отделению, заглядывая в палаты. Беспокойство меня не отпускало, я чувствовала себя как в осажденной крепости. Вернулась встревоженная Наташка.
— Дверь заперла?
— Конечно. Как ты велела. И вышла через первый пост. Ох, и получим мы по ушам…
— Не канючь. Ты здесь вообще ни при чем.
— Как бы не так, — разозлилась она.
— Ладно, я поехала. Надеюсь за час обернуться. Только бы без сюрпризов… Справишься?
— Куда ты едешь?
— Цыганский поселок…
— Куда? — вытаращила она глаза.
— Долго объяснять… Если что, звони в милицию. На этого типа, что у палаты тоскует, надежды никакой.
— У него пистолет есть, сама видела.
— Идем. Выпустишь меня и дверь запрешь.
Я сбросила халат, прихватила сумку и покинула больницу через приемный покой.
Было еще светло, но в кустах у стоянки сгустились сумерки, и идти туда не хотелось. Я зябко поежилась. А если за мной следят? Ладно валять дурака, одернула я себя. С какой стати им за тобой следить?
Тут я подумала о машине и глухо застонала. А что, если она не заведется, на буксире таскать? Объясняй потом, по какой надобности и куда меня в рабочее время нелегкая носила. Я устроилась на сиденье, сделав несколько весьма дельных замечаний своей машине. Она неожиданно прониклась, потому что завелась сразу. Мысленно перекрестившись, я рванула с места.
Дорога была каждая минута, но ехать через лес я все-таки не рискнула. И изводила себя дурными мыслями.