Ты все еще переживаешь из-за того, что случилось? тихо спросил я. Спросил, пожалуй, впервые Наверняка слишком поздно и не к месту Вероника отрицательно дернула головой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала из павильона.
Пойду, все же позову охрану, донеслось до меня уже от двери. Я кивнул, понимая, что она не увидит, и перевел взгляд на девочку. А ведь я тоже уже мог быть отцом. Сколько бы ему сейчас было? Пять? Шесть? Глядя на детей, я все чаще об этом думал. Гадал, на кого он мог бы быть похож. И вообще каким бы он был? Ника мечтала, чтобы наш малыш стал моей точной копией. Потому что себя она никогда не считала красивой. Да и я говоря откровенно, не считал. В то время я был тем еще мудаком. Но что-то я повторяюсь
Воспоминания о прошлом засасывали меня воронкой. И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не жадный ротик, зашаривший по моей груди в поисках пропитания. Это было щекотно, и я хохотнул.
Кто-то, кажется, проголодался, пробормотал я. Ну-ка, пойдем, милая. Я оденусь, а после мы поищем что-нибудь на перекус.
Малышка не протестовала. Лишь когда я вновь посадил ее на пол, недовольно пискнула. Пришлось заговаривать ей зубы. Что-что, а в этом мне не было равных. Язык у меня был подвешен как надо. Не зря за пять лет я поднялся от рядового стендапера до самого высокооплачиваемого шоумена в стране.
Стас! Вы здесь?
Угу
Охрана не видела ничего подозрительного. Сейчас они осматривают территорию, но вряд ли мы найдем мать ребенка. Я кое-кому позвонила, так что скоро приедет наряд. Боюсь, тебе придется остаться здесь, чтобы ответить на вопросы следователя.
Выматерившись под нос так, чтобы девочка не услышала, я натянул через голову футболку, стащил штаны Деда Мороза и втиснулся в собственные потертые джинсы. Малышка в углу снова заплакала.
Не знаешь, что её может беспокоить? занервничала Ника. Она могла сколько угодно притворяться, что эта история оставила ее равнодушной, но меня ей было не провести.
Девчонка голодна. Кем бы ни была ее мать, она кормила ее грудью.
Глаза Ники широко распахнулись:
Как ты это определил?
Она пыталась раздобыть еду на моей
Вероника закашлялась.
Думаешь Полагаешь, мать девочки её действительно бросила? Вот так?
А на что это, по-твоему, похоже?
Не знаю, Ника растерла руками плечи. Просто никогда не могла понять таких горе-мамаш.
Что ж А я мог написать по этому поводу диссертацию. Меня ведь тоже бросили, так что Я равнодушно повел плечами и склонился над девочкой.
Здесь осталось что-нибудь съедобное, после съемок?
Откуда? Все уже давно убрали. А впрочем, подожди Ей можно банан? Как думаешь? Ой, смотри здесь какой-то конверт, резко сменила тему Ника.
Не трогай! Это улика! запротестовал я, не давая ей дотянуться до конверта. Её кожа была прохладной и очень чувствительной. От моего легкого касания на ней выступили мурашки. Но я бы не стал утверждать, что это от удовольствия. Вполне возможно, виной всему была брезгливость.
Ника отвела взгляд и опустила голову.
Вероника Васильевна, мы осмотрели всю территорию, но везде тихо.
Спасибо. Я уже вызвала полицию. Будьте готовы предоставить в их распоряжение записи камер и что там еще может понадобиться.
Два пожилых охранника поохали, покачали головами и ушли. А мы вновь остались втроем. Я Моя бывшая жена. И чужой ребенок, сумевший разбудить слишком много воспоминаний, которые мы оба хотели забыть.
Как думаешь, что в том конверте?
Не знаю. И вообще это нас не касается. Мы люди случайные.
Я все же посмотрю. Может быть, там телефон или
Ага Как же? Ее мать, что, совсем дура, по-твоему?
А если она вообще ни при чем, а? Если девочку украли? Ты об этом подумал? Вдруг это и не мать вовсе её оставила! Что ты на это скажешь? Ника осторожно раскрыла конверт.
Скажу, ты слишком долго продюсировала мыльные оперы.
Вероника фыркнула, извлекая на свет божий карточку, на которой от руки было написано всего два слова и дата. Точнее Имя, дата и непонятная аббревиатура.
Ну, здравствуй, Дарья СМА ноль один ноль шесть девятнадцать.
Глава 2
Город не спал, несмотря на позднее время. Вслушиваясь в его ритм, я с силой затянулась и завороженно уставилась на огонек сигареты. Нет, мне больше не было больно. Все осталось в прошлом. Я даже не знаю, почему вновь закурила, хотя давно уже бросила, потому что вредно и не модно, и цвет лица портится А я уже в том возрасте, когда на это приходится обращать внимание. Так почему же я здесь расселась? Побыстрей бы разобраться с полицией, и домой домой. Отсыпаться. А не сидеть вот так, думая непонятно о чем.