Именно в духе предложенного Г. Риккертом решения и развивается позитивистски ориентированное обществознание, позиции которого наиболее сильны в эмпирической социологии.
Иное решение было предложено М. Вебером мыслителем, менее склонным к абстрактному теоретизированию и лучше чувствующим биение пульса реальной жизни. Внешним поводом для размышлений об объективности общественных наук стало для М. Вебера создание нового научного журнала. «Архив социальных наук и социальной политики»[60], членом редакции которого М. Вебер с 1904 г. являлся. Определяя статус журнала, М. Вебер пишет:
«Архив с самого начала стремился быть чисто научным журналом, пользующимся только средствами научного исследования»[61].
Но чем средства научного исследования отличаются от таких средств, которые к науке отношения не имеют? Отвечая на этот вопрос, М. Вебер отталкивается от очевидного различия двух уровней научного познания: теоретического и эмпирического. Что касается эмпирической науки, то ее
«задачей <> не может быть создание обязательных норм и идеалов, из которых потом будут выведены рецепты для практической деятельности»[62].
Продолжая свою мысль, выдающийся немецкий социальный мыслитель заявляет:
«Это не означает, что оценочные суждения вообще не должны присутствовать в научной дискуссии, поскольку в конечном счете они основаны на определенных идеалах и поэтому «субъективны» по своим истокам»[63].
Как видим, М. Вебер не считает возможным резко противопоставить эмпирию и теорию в социальном познании. И эмпирия не свободна от влияния теоретических установок (идеалов), и сами идеалы не совершенно субъективны. Они субъективны по истокам, да, но это вовсе не означает, что они произвольны. Вот суждение М. Вебера на этот счет:
«Научное рассмотрение оценочных суждений состоит не только в том, чтобы способствовать пониманию и сопереживанию поставленных целей и лежащих в их основе идеалов, но и в том, чтобы научить критически судить о них»[64].
Но что такое критика? Познавательная процедура, возможная лишь в том случае, когда ее объект рассматривается как нечто доступное рациональному постижению. Так, в рамках теологии догматы религии не могут быть предметом критики, они являются лишь предметом толкования. Критика догматов возможна только извне. Критика, далее, предполагает сопоставление утверждений (в том числе и оценочных) с некоторыми другими утверждениями по правилам логики, которые являются одинаковыми для всех.
«Методически корректная научная аргументация в области социальных наук <> должна быть признанной правильной и китайцем»[65],
так формулирует свое понимание вопроса М. Вебер. При этом он не отвергает права исследователя на ангажированность, более того, предписывает следовать определенному идеалу, т. е. быть ангажированным. Именно так можно понять следующее его утверждение:
«Постоянное смешение научного толкования фактов и оценивающих размышлений остается, правда, самой распространенной, но и самой вредной особенностью исследований в области нашей науки. Все сказанное здесь направлено против такого смешения, но отнюдь не против верности идеалам. Отсутствие убеждений и научная объективность отнюдь не родственны друг другу»[66].
М. Вебер выступает решительным противником эклектики:
«Средняя линия ни йоту не ближе к научной истине, чем идеалы самых крайних правых или левых партий»[67].
Таким образом, М. Веберу удается сохранять обе стороны оппозиции «ангажированность/объективность», не жертвуя одной ради другой. Ученый получает право на истину не только в том, что касается описания фактов, но и в создании теорий высокого уровня обобщения. Социальная философия обретает статус такой же «первосортной» науки, как и все прочие.
М. Вебер известен как непримиримый критик марксизма, более того, вся его концепция строилась именно как альтернатива марксизму. Однако объективный результат его размышлений скорее подтверждает, чем опровергает марксистский принцип классовости социального познания. Вспомним о том, как высоко ценил Маркс труды классиков английской политической экономии А. Смита и Д. Рикардо. Они прямо и открыто выражали интересы класса буржуазии. И с каким откровенным презрением он относился к их историческим преемникам, скрывавшим свою ангажированность.