Окно загораживал массивный туалетный столик. Стараясь не смотреть на скомканное тряпье, открытые склянки с кремами, просыпанную пудру и грязные чашки с остатками кофе, Корделия протиснулась к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий, прохладный воздух. Среди деревьев бесшумно перемещались неясные тени, напоминающие призраки давно сгинувших кутил. Оставив окно открытым, она вернулась к кровати. Она ничем не могла помочь женщине, разве спрятать ее холодные руки под покрывало и укрыть ее еще одним, более теплым халатом, висевшим в гардеробе, что она и сделала. Так по крайней мере женщине не повредит сквозняк.
Снова очутившись в коридоре, она чуть не столкнулась с Изабелль, выходящей из соседней комнаты. Схватив ее за руку, она втащила ее назад в спальню. Изабелль тихонько вскрикнула, но Корделия плотно прижала ее спиной к двери и угрожающе прошептала:
Расскажите мне, что вы знаете о Марке Келлендере!
Фиалковые глаза заметались по комнате, словно ища путь для бегства.
Меня не было там, когда он это сделал.
Когда кто сделал что?
Изабелль отступила к кровати, как будто неподвижная фигура, издающая теперь сдавленный хрип, могла прийти ей на помощь. Внезапно женщина перевернулась на бок и громко всхрапнула, как животное, которому причинили боль. Обе девушки уставились на нее, боясь быть замеченными.
Когда кто сделал что? повторила Корделия.
Когда Марк покончил с собой, меня там не было.
Женщина на кровати тихо застонала. Корделия понизила голос:
Но ведь вы побывали там за несколько дней до этого? Вы зашли в дом и спросили, как его найти. Вас видела мисс Маркленд. Потом вы сидели в саду и ждали, пока он закончит работать.
Девушка почувствовала облегчение, словно вопрос оказался неожиданно безобидным, или Корделии это только почудилось?
Я просто заехала повидаться с Марком. В колледже мне дали его адрес. Я поехала его навестить.
Зачем?
Резкость вопроса озадачила ее, но ответ прозвучал просто:
Мне хотелось побыть с ним. Он был моим другом.
И любовником? Такая обезоруживающая прямота быстрее вела к цели, чем вопрос, спали ли они вместе и тому подобные глупые эвфемизмы, которые могли оказаться непонятными для Изабелль, в ее прекрасных глазах читался испуг, но в них нельзя было прочесть, насколько верно она понимает свою собеседницу.
Нет, Марк никогда не был моим любовником. Он работал в саду, и мне пришлось его ждать. Он поставил для меня стул на солнце и дал книгу, чтобы я потерпела, пока он освободится.
Что за книгу?
Не помню. Что-то очень скучное. Мне было очень скучно, пока Марк не освободился. Потом мы попили чаю из смешных чашек с синей полоской, погуляли и сели ужинать. Марк приготовил салат.
Что было потом?
Я уехала домой.
Она обрела спокойствие. Корделия заторопилась, услышав шаги и голоса на лестнице.
А до того? Когда вы с ним виделись до этого чаепития?
За несколько дней до того, как Марк ушел из колледжа. Мы поехали на моей машине на пикник к морю. Но сначала остановились в городке кажется, он назывался Сент-Эдмундс, и Марк зашел к доктору.
Зачем? Он был болен?
О нет, какая болезнь! Он оставался там слишком недолго, чтобы успеть пройти как вы это называете? осмотр. Он пробыл в доме всего несколько минут. Это был очень бедный дом. Я ждала его в машине, но, как вы понимаете, не у самого дома.
Он объяснил, для чего туда заходил?
Нет, но я не думаю, что он добился, чего хотел. Потом он сидел грустный, но у моря опять повеселел.
Она тоже повеселела и смотрела на Корделию со своей очаровательной, ничего не значащей улыбкой. Ее пугает коттедж, подумала Корделия. Она с готовностью болтает о живом Марке, но мысль о его смерти она не может перенести. И все же это не признак личной скорби. Он был ее другом, он был мил, он нравился ей. Но теперь она прекрасно обходится без него.
В дверь постучали. Корделия посторонилась, и в комнате очутился Хьюго. Увидев Изабелль, он приподнял брови и сказал, не обращая внимания на Корделию:
Это твои гости, голубушка. Может быть, спустишься к ним?
Корделия захотела поговорить со мной о Марке.
Не сомневаюсь. Надеюсь, ты сказала ей, что провела с ним день в поездке к морю и еще один вечер в «Саммертриз», после чего не виделась с ним.
Сказала, причем практически дословно, подтвердила Корделия. Думаю, ее вполне можно отпустить на все четыре стороны.