Фыррр! Шурка резко замерла, и молоко брызнуло изо рта. Брызги долетели до бабушки, подошедшей к столу с чашкой парящего жаром супа, как любил отец. Бабушка привычно ругнулась на внучку, а потом покосилась на иконки в красном углу, пробормотав: «Господи, прости!»
Шурка сидела целых пол минуты, оцепенев! Ведь она же сделала важнейшее открытие: «Так вот какой он «русский дух» из Веркиных сказок! «Фу! Фу! Русским духом пахнет!» говорит там Баба Яга. Так это же хлебом пахнет! Русский дух это дух от хлеба!»
Воодушевленная таким поворотом обеда, Шурка совсем разнуздалась.
Некоторое время отец наблюдал за ней. А Шурка продолжала пить молоко, откусывать хлеб, летать руками, крутить блаженно головой, одновременно болтать под лавкой ногами и танцевать на попе.
Отец двояко относился к младшей дочери. Ведь она вероломно нарушила его надежды на третьего в семье мальчика. Среди мужиков из-за этого он слыл «бракоделом». Поэтому, с одной стороны, в ней видел себя в детстве и это грело его душу. А с другой стороны жил с ощущением разочарования в себе. Любовь к дочери и обида на судьбу вели в нем многолетнюю борьбу, поочередно побеждая друг друга.
Вот и сейчас Шурка забавляла его и раздражала. Отец чуть скривил рот в сдержанной улыбке, покачал головой, обронил только к Шурке применяемое им обычно слово:
Шарамыга! привычным жестом приложился ложкой Шурке по лбу.
Та сползла с лавки, с опаской наблюдая за отцом, и исчезла за печкой. А там тихо плакала и шёпотом высказывалась. Её прервал голос старшей сестры: «Шурка, ты всё ещё не прополола свою грядку!». Она потянула Шурку за руку, пытаясь извлечь из-за печки. Несмотря на сопротивление, Шурка была выволочена в огород и приведена к грядке с морковкой.
На крики сестёр в огород вошла мать, неся в руке ведро с парным молоком. Она послала старшую дочь процедить молоко, потом кивком головы указала Шурке на грядку и ушла в конюшню поить телёнка.
Шурка приступила к прополке. Слёзы застилали ей глаза, поэтому она не замечала, как руки её вместе с сорняками извлекали из земли и слабую морковку. Но бабушка, зашедшая в огород, сорвать свежую зелень к обеду, тут же обнаружила малюсенькую морковку, брошенную в борозду. Она замахала на внучку своим костылём: «Да чё ты делаешь, варначка? Ты же всю морковку повыдергала! Мать! Иди, посмотри, чё твоя дочь натворила!».
Сбежались мать, сёстры. Все что-то кричали! Шурка сидела на земле возле грядки, уйдя в свои не весёлые фантазии. Она решила, что возьмёт и умрёт. И вот лежит Шурка в маленьком гробике. Рядом стоит отец, скупая слеза скатывается с его щеки. Мать с бабушкой бьются головой о землю, причитая о Шурке. Старшая сестра ревёт и просит у Шурки прощения за то, что была жестока с ней. А Шурка лежит в гробу гордая и торжественная. Её фантазии прервала мать. Взяв за руку, она вывела Шурку из огорода во двор.
Все вошли в дом, продолжая обсуждать случившееся. Шурка осталась одна. Слёзы обильно закапали на платье. Дружок рвался с цепи, пытаясь достать ее лапой и затащить на свою территорию. Шурка, спотыкаясь, добрела до Дружка и окунула своё лицо в его холодный нос, тёплый язык, слизывающий со щёк слёзы.
Шурка забралась к нему в конуру, обхватила Дружка, крепко прижала к себе своего верного друга и горько заплакала. Дружок своим шершавым языком лизал Шурке щёки, руки, повизгивая от переполнявшей его любви. Он любил Шурку преданно, просто за то, что она у него была
Постепенно ласки Дружка стали щекотать Шурку, вызывая смех. Она то отбивалась от него, то гладила его мягкую щенячью шерсть, ласково трепля ее , почёсывая за ушами, целуя в нос. Потом они носились как угорелые по лугу в огромном огороде.
Их игру прервал Вовка, живущий в доме напротив. Он был глупый, с толстым животом на тонких ножках и приходил дразниться: показывал язык и обзывал Шурку глупыми словами. За это Шурка вновь отлупила его, хотя знала все последующие события наизусть. Сейчас прибежит Вовкина мать и нажалуется на Шурку ее матери.
Всё именно так и произошло. Калитка Вовкиного двора резко выбросилась вперёд, извергнув Вовкину мать и громко орущего Вовку.
Мать Шурки открыла створки окна, выслушала Вовкину мать про Шуру, затем Вовкина мать шлёпнула сына по попе, дав сигнал об окончании представления, и удалилась с ним в свою калитку. Мать Шурки знала о вредном характере Вовки, поэтому решила не наказывать Шурку. Но Шурка об этом не знала.
Дружок зубами вцепился в платье своей подруги и, смешно мотая головой, тянул её обратно в весёлую игру, которую прервал Вовка. Шурка отмахнулась от Дружка. Ей было жаль мать. Ещё раз хотелось отлупить Вовку, чтобы впредь не ябедничал. «Ну! Вовка! Только выйди за ворота!» -раздувалась от гнева Шурка.