Отлив, незнакомец застегнул штаны и отнес лопату в домик. Скорик как вкопанный застыл рядом с грядкой. Он был похож на огородное пугало. Незнакомец сел в машину и уехал. Рокот «четверки» и Моцарт удалялись, становились все тише и вскоре смолкли, закопанные расстоянием. Кошка замяукала и потерлась о ногу Скорика. Опомнившись, Скорик передернулся, зашевелился, отпихнул кошку ногой и торопливо заковылял прочь.
5
Скорик выбрался из лабиринта заброшенных дач, спустился в широкий кювет, по дну которого тянулась грунтовка. Поднялся по откосу насыпи, поросшему белыми ромашками, и захромал по обочине в сторону города. У дорожного указателя Скорика настиг сильный дождь. Скорик даже не поморщился. На него нашло какое-то сумеречное состояние. В голове все перепуталось и перемешалось. Все произошедшее и происходящее казалось каким-то наваждением, страшным сном. Преследовал запах земли и квартет Моцарта. Моцарт слышался в шорохе дождя, в рыке проносящихся фур, в шелесте березовой шпалеры.
С потерянным затравленным видом Скорик проходил сквозь строй берез; они качались и осуждающе шелестели Дорожные указатели, рекламные щиты, мотель со стоянкой, какие-то кирпичные и деревянные постройки, автомастерская, станция техобслуживания, мрачные серые многоэтажки человейники, одни недостроенные и другие достроенные, но мало чем отличавшиеся друг от друга Все это проплывало мимо как в тумане или дурном сне.
Скорик как будто бы смотрел на себя со стороны или видел по телевизору. Вот он сам не свой, ссутулившись, ковыляет вдоль трассы по обочине
А потом Скорик оказался у себя в комнате. Он сидел на старом продавленном диване и действительно таращился в экран телевизора. Оцепенелый и задумчивый, он сжимал руками колени, напоминая каменного истукана или все тоже огородное пугало, которое притащили в комнату и усадили на диван. В голове навязчиво звучал Моцарт, крутился заезженной пластинкой или скорее убитой скрипучей тугой аудиокассетой. Перед Скориком словно воочию стоял незнакомец и буравил холодными глазами. «Копай здесь», вспомнилось, прихлопнуло и смяло.
Копай здесь, машинально пробормотал Скорик.
Что-то хрястнуло на кухне. С таким же звуком лопата вонзилась в затылок полумертвого Паленова. Содрогнувшись, Скорик опомнился и торопливо поднялся, чтобы выключить телевизор. Но телевизор и не был включен. Все это время Скорик пялился на темный экран. Чтобы опять не впасть в ступор и не выпасть в осадок, он закружился по квартире. Повсюду Скорика преследовали звуки флейты, виолончели, скрипки и альта. Моцарт слышался в вое полицейской сирены, в истерических рыданиях автомобильной сигнализации. В темноте ванной комнаты внезапно загорались зеленые кошачьи глаза. На кухне за шторой таился незнакомец со скрипичным футляром.
Копай здесь, копай здесь, бормотал Скорик, шаркая туда-сюда и не находя себе места.
Квартира стала как чужая. Мебель сторонилась Скорика. Дверные косяки так и норовили задеть колено, плечо, локоть.
Внезапно он почувствовал себя так, словно оказался на дне глубокой ямы, которую сам себе и вырыл. Осыпаясь, зашуршала земля. Скорика пробрал сырой холод. Передернувшись, Скорик остановился и прислушался Колючий наждачный звук оборвался. Так это же тапочки шаркотню наводят!
Копай здесь? пробормотал Скорик, с укоризной покосился на темный дверной проем комнаты, и тот осклабился могилой. Во рту пересохло. Не выдержав, Скорик выскочил из квартиры.
На лифте поднялся на седьмой этаж и позвонил в черную железную дверь напротив лестницы. Дверь торопливо лязгнула и приоткрылась. В дверной щели натянулась железная цепочка. Выглянула Степановна и выкатила на Скорика выпуклые настороженные глаза. Обрюзглое, покрытой обвисшей кожей лицо, крупный красноватый нос, черные усики над верхней губой.
Чего тебе? спросила Степановна.
Скорик сглотнул и пробормотал:
Копай здесь.
Совсем закопался что ли? Степановна покачала головой и вздохнула. Деньги-то есть? Скорик кивнул. Степановна сняла цепочку и открыла дверь. Входи, Скорик вошел. Обожди, Скорик кивнул.
Степановна, покачиваясь из стороны в сторону на ногах-тумбах, оплетенных вздувшимися синими венами, прошла на кухню. Взгляд Скорика скользнул по картине, висевшей на стене в коридоре: похожая на вареный картофель обнаженная толстуха развалилась на козетке. Из комнаты доносилось вяканье телеведущего. Оттуда вышла черная кошка, села за порогом комнаты и уставилась на Скорика зелеными глазами. Скорик поежился. Из кухни вернулась Степановна. Она протянула Скорику полтора литровую пластиковую бутыль с мутной жидкостью. На вот Полечись Может, откопаешься.