Трудно сказать. Недостаточно информации. Все развивается очень стремительно.
В этом-то и загвоздка. Знаете, что говорится в подобных случаях?
Пока, затрудняюсь ответить.
В таких случаях говорится, что если не можешь остановить стихию, то ее нужно возглавить.
В каком смысле?
Вот, что, брат организовывай, там у себя хунту. Причем срочно. Понял замысел? Не понял, вижу. Короче, «навальнята» подойдут, а у тебя там, все честь по чести. Правящая хунта, народные массы поддерживающие путчистов и все такое прочее. Они окажутся у разбитого корыта. Потом мы постепенно возьмем ситуацию в свои руки и порядок!
А, как же я?
Тебе придется, разумеется бежать за границу. При нашей всесторонней помощи.
Нет, я не могу.
Можешь!
Хунту, я не потяну. Область, еще туда-сюда, а хунту
Потянешь.
Я не могу. Мой долг перед президентом обязывает
Твой долг, перед президентом обязывает, четко выполнять полученные указания. Или тебе следственную группу из Чечни, прислать?
Нет. Оттуда никого не надо. Я сам.
Ну, вот и договорились.
Когда связь прервалась, Генерал ФСБ был молчаливо задумчив. Губернатор, наоборот, пощелкав кнопкой и убедившись, что собеседник отключился, взорвался.
Блядь! Еб твою мать! Дослужился, на склоне лет! Хунту надо возглавить. Да я сто раз уже мог эмигрировать. За границу они помогут бежать! Как же! Да я пока до границы области доберусь, меня с ног до головы «Новичком» опырскают. А, если выживу на Донбассе в монастыре закроют. В том, где коленные чашечки сверлят. Короче полный пиздец Не пойду в путчисты. Пойду на пенсию. Сегодня же!
Тут губернатор вспомнил о чеченской следственной группе и подумал, что если эти приедут, то тогда точно оно самое. Эти и в кресло путчиста посадят и сами достанут оттуда и еще чего доброго к себе увезут. Для мероприятий.
Ты хоть можешь дать какие-то рекомендации, как эту хунту организовывать? Печально спросил Губернатор у Генерала ФСБ.
Между тем Леха постепенно пробуждал в гражданах общественное сознание. Став лидером протестного движения и пока негласным талисманом воронежской оппозиции, носорог очень отрицательно отнеся к попыткам работников ветеринарных организаций нанести ему предательский удар. Объедая декоративные кустарники он чутко прислушивался к проискам врагов. Те, держа «копья» наперевес, заходили то справа, то слева, то подкрадывались со спины. Когда Лехе все это надоело он развернулся и бросился на толпу. Толпа в панике бросилась разбегаться. А, поскольку скопление народа было плотным не обошлось без увечий. Самые крайние не разобрав откуда паника, разбегались далеко и прятались в предприятиях общественного питания и местах оказания услуг населению. Причем паника была такая, что били стекла и выламывали двери заведений. Ну и кое-что слямзили, под шумок, разумеется. Поэтому в Дом Правительства стали поступать сообщения, от сознательных граждан, по поводу происходящих в центре беспорядках.
Вначале, вокруг Лехи образовалось значительное свободное пространство. Но его быстро заполнили фанаты воронежского «Факела», которые привычно тусовались у Центрального стадиона профсоюзов.
Именно тогда впервые прозвучал, ставший впоследствии летучим, лозунг: «Носороги вперед!»
Когда губернатор отошел от стресса и смирился с обстоятельствами, он снова созвонился с Москвой. Причем терять уже было нечего, поэтому он позвонил на самый верх и не стесняясь представлялся референтам, как «Губернатор Воронежской области, по срочному делу».
Да у нас все в порядке. Работаем. Уже начались грабежи и погромы. Я, к вам, вот по какому делу. Ведь если у нас теперь хунта, то нужна силовая поддержка. Для достоверности. Нужны войска, перешедшие на сторону народа. Разумеется только для достоверности. Да. Хорошо. Перезвоните? Буду ждать.
Полковник Октябрьский командовал тактической группой, на базе батальона, сформированной исключительно из резервистов. То, что он еще пока не застрелился, было результатом того, что он происходил из славной офицерской семьи и воспитывался в духе безысходного фатализма.
Подразделение было сформировано из всего что можно было наскрести в оскудевших закромах, Западного военного округа. Сам процесс формирования и укомплектования батальона прошел, скажем так более-менее. Если к этому относится непредвзято. Людей призвали в строй. Отрезвили. Отбраковали. Одели и обули. Подразделение наполовину укомплектовали техникой. То, что треть автотранспорта не ездила, а половина БТР ездила с трудом, было сущей ерундой и не имело никакого значения. Главное тактическая группа существовала не только на бумаге, а ее можно было даже увидеть воочию. Полной фигней было так же, что от станции до полевого лагеря ехали неделю. Приходилось постоянно перекидывать работающие запчасти с одной машины на другую, а временами даже одалживать необходимое у соседей. Еще одним немаловажным фактором того, что батальон добрался до места назначения было то, что личный состав, на первых порах, пылал энтузиазмом. Нет. В бой никто не рвался. Просто мужики вспоминали молодость и доказывали сами себе, что еще могут.