В 10-й и 12-й главах усиленно подчеркивается, что основой всего поведения ученика должно являться послушание.
В заключение приводятся примеры безусловного послушания старцу из практики древних христианских подвижников. Так, св. Иоанн по повелению своего старца целый год поливал водою сухую ветвь утром и вечером. Он же бросил сосудец елея за окно, не рассуждая, потому что так велел старец. С великим напряжением он пытался сдвинуть огромный камень по повелению старца.
Авва Муций, подобно патриарху Аврааму, из послушания готов был бросить в реку родного сына, но старец удержал его.
Один брат, родом из очень знатной семьи, продавал в своем городе сплетенные им корзины (Главы 2429).[35]
В правилах свв. отцов Серапиона, Макария и Пафнутия также имеются указания на затруднительность и неудобства одиночного подвижничества и предлагается, «чтобы они (одинокие подвижники П.Л.) собирались во едино и жили в послушании одному опытнейшему старцу, следуя его заповедям, как внушениям Духа Святого».[36]
Старческое духовное руководство, органически связанное с иноческим обетом послушания, возникло вместе с монашеством, как один из важнейших видов монашеского устроения. Необходимость этого духовного института признавалась с первых веков настолько очевидной, что Двукратный Собор (861 г.) вторым правилом определил: «Отнюдь никого не сподоблять монашеского образа без присутствия при сем лица, которое должно принять его в послушание, с обещанием иметь над ним начальство и пещись о душевном его спасении».[37] В славянской редакции из Номоканона это правило гласит: «Аще кто дерзнет постищи монаха без приимца, сиречь, без старца, да извержется, по второму правилу Второпервого Собора: сиречь, аще несть старец купно в постригании, иже бы приял и имел его в послушании».[38]
Итак, восходя корнями своими к мученичеству первых веков и сменившему его христианскому аскетизму, старчество получило определенное оформление, как особый вид духовного руководства в первых общежительных монастырях Египта. Возникновение этого института тесно связано с важнейшим обетом монашеского послушания, а необходимость последнего вытекает из духовных немощей греховной природы человека.
Таким образом, возникнув в IIIIV вв. в египетских пустынях среди великих христианских подвижников, старчество быстро распространилось в монастырях Востока, как особая форма духовного руководства для начинающих иноков. Оттуда оно воспринято было в дальнейшем и греческими монастырями Византии, Южной Италии и Афона, а потом проникло и на Русь.
Глава 2. Избрание или назначение старца
В большинстве случаев выбор старца считался неотъемлемым правом начинающего подвижника. Свобода выбора основывалась на том, что будущий подвижник сам избирает место своих подвигов и добровольно подчиняется духовному руководителю, делая его своим старцем. Только наличие свободы выбора старца, которая была в древних монастырях, объясняет смысл и значение советов, даваемых опытными подвижниками молодым инокам в деле избрания руководителя.
Об осторожности и предусмотрительности при выборе старца предупреждают преподобные Антоний Великий, авва Исаия, Симеон Новый Богослов, Петр Дамаскин и другие подвижники.
Преп. Антоний Великий говорит: «И вы, если хотите достигнуть этой меры, в которой верх совершенства, отступите от всех, которые носят такие имена, т. е. монашества и девства, яснозрения же сего и рассуждения не имеют; ибо если вы вступите в общество с ними, то они не дадут вам преуспевать, а еще погасят жар ваш, потому что в них нет жара, а есть хлад, вследствие того, что они ходят по своим желаниям».[39]
«В выборе старца не предпочитай того, предостерегает авва Исаия, кто преклонных лет, но кто убелен ведением и опытностью духовною, чтоб иначе не получил ты вреда и не размножились страсти твои».[40]
У преп. Симеона Нового Богослова читаем: «Если захочешь отречься от мира и научиться евангельскому житию, то отдай себя не неопытному и не нечуждому страстей учителю, чтоб вместо евангельского дьявольскому не научиться житию. Ибо у добрых учителей и уроки бывают добрые, а у худых худые; от худых же семян и произрастания бывают всегда худые».[41]
Св. Петр Дамаскин говорит о себе, что сам он много раз терпел вред от неопытных старцев; поэтому он пишет: «Не всякий, кто стар летами, уже способен к руководству, но кто вошел в бесстрастие и приял дар рассуждения. Хорошо не таить своих помыслов от отцов; однако же не всякому, кто ни прилунится, надо их сказывать, но старцам духовным и дар рассуждения имеющим, мудростию, а не летами поседевшим. Многие, смотря на один возраст старца, открывали свои помыслы и вместо врачевства по причине неискусства выслушавших их, впадали в отчаяние».[42]