На счет столовой в этой части все было хорошо. Тарелок и всего прочего хватало, пища была на высоком уровне. Правда, хлеб пекли сами он был не допеченный, если кусок кинуть в стенку, то он обязательно прилипнет. Именно после его поедания, Николай узнал, что такое изжога. В отличие от распределительного пункта, здесь не надо стоять в очереди в маленькое окошечко за тарелкой супа, а просто берешь поднос и подходишь к раздаче, и тебе все дают повара.
Николай посмотрел в свою тарелку и поднял бровь. К большому своему удивлению он обнаружил мясо. Попробовал его на вкус. Жуется. Вот это сюрприз.
Ну как? спросил Леха.
Нормально, кивнул товарищ. Есть можно.
Ладно, попробуем.
У кого-то еще мамины пирожки не вылетели? поинтересовался Иванов, проходя мимо стола.
Ешьте! сказал младший сержант Матюков, идя следом.
Обеденные столики были не большие, на четырех человек. В общем, в части обслуживали на высшем уровне. Может, потому что эта часть считалась гвардейской? Или она считалась гвардейской именно из-за того как в ней все было устроено? А может где-то и когда-то отличилась она?
Каждый четверг, взвод водили в баню, которая находилась в подвале санчасти.
Рота, на помойку в баню становись! скомандовал Горин, казарма наполнилась перегаром.
Не забываем взять с собой тапки! дополнил Иванов.
Перед помывкой, их осматривала молоденькая медсестра. Девчонке было лет двадцать пять, может двадцать шесть, но она без всякого смущения осматривала голые тела, на наличие всяких болячек. Новобранцы ее стеснялись, ведь в помещение было холодно и их стручки, по естественным причинам, пытались спрятаться внутрь. Они выглядели маленькими и сморщенными, это не производило никакого впечатления.
Ну как? поинтересовался Лихачев.
Что как? девчонка смерила парня взглядом.
Тут работать.
Нормально, пожала девушка плечами.
Мой большой?
Леха не зря задал этот вопрос. Он хотел поразить девушка, поэтому перед тем как подойти к девушке, он попытался размять свой агрегат. Это помогло, он стал выглядеть чуть бодрее.
Видела и больше, девушка вновь пожала плечами, у нее даже не возникло ни капли стеснения.
Ясно, Леха понял, что тут ловить нечего.
В самом банном помещении пол был ледяным, удивительно, что еще вода не замерзала на нем. На всю помывку роте отводилось всего пятнадцать минут.
Вам, салаги, выпало служить всего лишь год! Вы, суки, должны понять все тяжести и лишения армейской службы за тот короткий срок, который вам отмерил Сердюков! Значит, и время помывки вам тоже сокращаем! орал прапор Горин.
Ты видел, какая девчонка? к Николаю подошел Леха.
Видел, отозвался товарищ.
Сейчас ее бы Леха сделал движение, будто катается на лыжах.
Эй, осторожнее, отозвался Николай и прикрыл свою задницу тазиком. Я не по этой части.
Я тоже, лицо товарища налилось краской.
Духи, обратился Иванов. Давайте здесь без гомосятины? А то я вам сам вставлю! в бане раздался смех.
Есть, товарищ сержант! отозвались солдаты.
Курящим было сложнее, курить разрешалось только после завтрака, обеда и ужина. Сержанты же курили когда хотели, а вот остальным не разрешалось. И с сигаретами тоже были проблемы, пока взвод не примет присягу, никому не разрешалось ходить в чепок. Хочешь сигарет? Плати сержанту полтинник, и он тебе сходит и купит сигарет. А если не хочешь платить кури бамбук! Николаю было легче, он не страдал никотиновой зависимостью.
В туалет разрешалось ходить только когда соберется десять человек. На вопрос Николая:
А как быть?
Своему товарищу в карман сходи! Если терпеть уже не можешь! прапор прокричал на ухо Николаю.
Горин кричал всегда. Никто и никогда не слышал его нормального голоса. Только крик. Не раз он на службу закатывался пьяный и наливал сержантам.
Они тихо сидели в своем кубрике, тогда-то новобранцам и разрешалось свободно сходить покурить или посетить туалет. Много ли солдату нужно?
Как-то один раз сержант Иванов увидел на шее Николая серебряную цепочку с иконкой.
После вечерней прогулки Иванов подкараулил Николая и прижал его к стене за казармой:
Снимай! крикнул сержант, дыша своим перегаром новобранцу в лицо.
Нет, чуть слышно ответил Коля. Цепочку я не сниму!