Мне было безумно жалко Е Сяо, он был совершенно потерянный. Говорил только о Ли Юн Хуа и все время забывал, что ее больше нет. Не мог говорить о ней в прошедшем времени. Рассказав обо всем, что знала, я поднялась, чтобы отправиться домой. Однако Е Сяо не захотел меня отпустить. Встав на колени, он стал умолять меня не оставлять его одного сегодня. Что скрывать, Е Сяо нравился мне до сих пор, но то, что он требовал от меня, было немыслимым.
Присмотревшись к молодому человеку, я увидела, что он, ко всему прочему, еще и чем-то напуган. Помимо скорби по невесте, какие-то очень сильные эмоции тревожили его не на шутку.
Линь, обратился вдруг Е Сяо ко мне, давай уедем отсюда! У меня есть деньги!
Предложение настолько возмутило меня, что я задохнулась от негодования.
Я понимаю, не обратив внимание на мое молчание, снова заговорил Е Сяо, что мое предложение кажется тебе чудовищным, но пойми и ты меня! Я не вынесу, просто не вынесу того, что ждет меня впереди. Похороны состоятся, как только полиция разрешит. Я не могу туда пойти, но и не пойти не могу.
Е Сяо вдруг разрыдался, а я смягчилась. Невозможно злиться на человека, который так любил мою подругу.
Нет. Ты успокоишься и поймешь, что идти надо обязательно, наставительно проговорила я, мы вместе пойдем!
С тобой? вдруг закричал Е Сяо, ты хочешь, чтобы он уничтожил меня, так же, как и ее? Оказывается, ты такая жестокая!
И мой одноклассник вдруг сорвался с места и убежал. А я осталась, озадаченная и опечаленная. Было такое впечатление, что со вчерашнего дня весь мир сошел с ума. Кремация Ли Юн Хуа должна была состояться в четверг, а в среду вечером мне позвонил Е Сяо. Представившись, он долго молчал и вздыхал в трубку. Я уже решила, что он боится завтрашней кремации и попыталась его подбодрить, как вдруг он перебил меня на полуслове, и понес какую-то чушь. Послушав его несколько секунд, я с огорчением поняла, что он совершенно не слушал того, что я говорила.
Линь, вдруг обратился он ко мне, я хочу повторить мое предложение. Давай уедем!
Куда? коротко спросила я. Спорить с человеком, находящемся в таком состоянии, было себе дороже, ты уже продумал маршрут?
Давай уедем в Америку! У меня там есть родственники!
А у меня нет. Спокойной ночи Е Сяо.
Ну, что же, обреченно прошептал несчастный, ты только что подписала мне смертный приговор.
Успокоив несчастного жениха, я прервала разговор и, вернувшись, домой, попыталась заснуть. Рассказ об опасности, мнимой или настоящей, прозвучал уже второй раз, а я не успела расспросить об этом Е Сяо. Наступил и ушел в прошлое день похорон Ли Юн Хуан. Е Сяо стоял рядом с родителями и родственниками Ли Юн и даже не обернулся ко мне, когда церемония подошла к концу. Я уже давно перестала вникать в суть действа этого театра абсурда, но отношение Е Сяо оказалось последней каплей. Расстроившись, я даже не пошла на поминки. Прошло еще дня три и вот ночью, примерно часа в два, у меня вдруг зазвонил телефон.
Вернее, началось опять все со См-с. «Он не стоит тебя, и поэтому он погибнет. А ведь ты могла спасти его!». Девять раз приходило ко мне это См-с. Кто бы ни был таинственный отправитель, жестокости было ему не занимать и, по-моему, он был безумен.
У меня был телефон Е Сяо, однако, как я не старалась, трубку никто не поднял. Конечно же, я знала, где жил мой бывший одноклассник. Е Сяо жил со старенькими родителями, которые не чаяли в нем души. Кружа по комнате, я никак не могла решить, что же мне делать. Ехать к Е Сяо домой? А вдруг все нормально, и я просто перепугаю пожилых людей!? Но и не поехать я не могла, мысль, что я каким-то образом замешана в кошмаре, который происходит вокруг меня, не давала мне покоя. Правда, было бы хорошо, если бы, хоть кто-нибудь все-таки объяснил, в чем я виновата. Решившись, я оседлала железного друга, велосипед, и двинулась в путь. Е Сяо жил в соседнем хутуне, и уже через пять минут я была около его дома. Окна комнаты Е Сяо мерцали мягким светом, однако окна родителей были темны. Побродив по двору, я, наконец, решилась и постучала в окно. Никто не отзывался. Конечно, Е Сяо мог заснуть под телевизор и не услышать меня, однако уехать, не разобравшись, я уже не могла. Подойдя к домику, я тихонько постучала. Не дождавшись ответа, я постучала вновь, но результат был тот же. Никто не отвечал. Толкнув дверь, ибо она была не заперта, я вошла. Переходя из комнаты в комнату, я стучала во все двери, прежде чем войти, но комнаты были пусты. Последняя комната была открыта, оттуда лился свет. Кресло, где сидел человек, находилось по центру. Вокруг него стояли телевизор, ноутбук и сотовый телефон на подставке. Сотовый был в центре. Все три прибора светились одинаковым, молочно-голубым, цветом. Когда я вошла в комнату, Е Сяо был еще жив. Как я теперь понимаю, его спасли бусы из нефрита, которые были на шее (благослови Будда новую мужскую моду). Мне показалось, что на всех трех экранах я видела женское лицо, но стоило мне зайти, как все три источника изображения покрылись голубой рябью. Я остановилась перед другом, но Е Сяо даже не думал ко мне поворачиваться.