3. Русь 1534 год. Сентябрь. Город Опочка Псковской земли
Небольшой городок Опочка расположился по обе стороны реки Великая. Город-порт. Город-крепость. Город-мастер. На всю большую Псковскую округу известны осенние Опочкинские ярмарки. Многие купцы стремятся попасть на них, потому что товар там всегда отборный, а цены для закупок договорные. Плывут в Опочку в начале сентября с севера корабли аглицкие и немецкие, голландские и шведские. С юга вереницей встали на подступах к городу ладьи из далёкой Персии, стройные парусники Ханства османского, плотные высокобортные лодки ногайских и таврических торговцев c перекупленными товарами из Самарканда, Бухары, Хорезма. К ним в ряд по бортам прилипли, как смола, лёгкие татарские ялики, отвязанные от грузных и глубоких лодок Тарабарских царей и мансийского княжества. Шустрые казанцы, заранее условившись с перекупщиками о мене, везут в мешках шкуры, партиями сбывая их уже на реке. Ещё в прошлом году сговорившись о количестве и разновидности мехов и полностью уверенные, что их товар не залежится, сибиряки голосят, мотаются их косички направо-налево, кормчие стараются прошмыгнуть на быстроходных шнеках между раскоряченными пузатыми нефами. На них из Средиземного моря доставили богатым русским людям на заказ дорогую серебряную посуду, диковинную мебель, дорогой каррарский мрамор, освящённый Ватиканом, ковры и китайские шелка, что скупили у аравийских берегов. Продвигаясь по воде к нужному кораблю, ртутные мужички с длинными бородами узнаваемы всеми в их широких национальных платьях из хлопка, подпоясанных поясом, за который держатся и мешочек с табаком, и серебряная ложка для чистки языка, и кинжал. Хорошо потеснённые в землях и правах тремя последними русскими царями, татары всё ещё чувствуют себя в Сибирских улусах хозяевами, потому смело толкают в бока карбасы поморов с сушёной морской рыбой да беспалубные и пустопорожние плоскодонные байдаки запорожских казаков. Эти прилетели на ярмарку как на крыльях исключительно за оружием, за которое платят награбленными украшениям. Толкаются в очереди, ожидая своего часа для разгрузки, голландские плоскодонные ааки, финские баржи с насыпями соли и хивинские с хлопком, турецкая бастарда с темнокожими гребцами, прикованными к веслам, потому как все они для османцев враги или преступники. Буксирные суда местной верфи готовы стащить с мели просевших или зацепить за хвост тех, кому габариты не позволяют развернуться в акватории реки, и так не более ста метров вширь, а теперь ещё и запертой транспортом. Неделя торгов начинается завтра, день портовых работ как пол дня, нервы рабочих и гостей как надорванные струны. Потому гремит на всю ширь Великой многонациональный бранный слог, понятный и доступный каждому, несмотря на его статус, ремесло, территориальную принадлежность, вероисповедание, государственность.
У каждого судна свой флаг, а потому знает портовый народ, какое кому отдать предпочтение. Гордые северные торговцы степенно ждут, пока развернёт корму их кораблей шустрый чернявый мужичонка возрастом под тридцать.
Портовый распорядитель был точно из местных, при разговоре он глотал гласные, словно кто пихал его в зад на каждом слове. Молодой молдавский князь Стефан с кормы своего судна наблюдал за тем, как русский пришвартовывает корабли, здоровается с каждым гостем на его языке и по-приятельски, ловко разводит дела. В трюмах знатного молдаванина кипело вино, плавились на солнце дыни, гнили арбузы, а копчёные по-особому рецепту свиные ляжки выпускали пар из деревянных ящиков. Свежие продуты Молдавии всегда ждали те, в чьих странах вырастить их невозможно. А потому знал Стефан, что лучше договориться с портовым управленцем, чем выгребать из трюмов забродивший компот. Добродушные южные гости обычно везут то, чем можно одарить русского, от действий которого зависит так много.
Кликнув матросам спускать на воду шлюпку, молодец с пышными усами задрал руки, оттянул резинку рубахи на поясе и вытряхнул из широких рукавов хлебные крошки. Стянув походные сапоги, он размотал онучи, сунул ноги в нарядные красные опанки, гребнул клешнёй слипшиеся волосы, чтобы подпушить, и уже через несколько минут оказался на пристани.
На сходнях у деревянной пристани в этот момент стоял литовский корабль. Недавно подписанное королём Сигизмундом II и Еленой Глинской семнадцатилетнее мировое соглашение позволяло купцам литовским и польским свободно торговать по всей Руси от Великого Новгорода до Киева, от Опочки до Новгорода Нижнего. Южные улусы, спасибо этому договору, с радостью пропускали за мзду суда северян и в Астрахань, и в Константинополь. Мир России со Швецией и закреплённые шортными клятвенными грамотами границы двух стран по реке Оксе дали свободу торговым людям северных морских стран. Дружба недавно почившего русского царя Василия Иоанновича с султаном Сулейманом Великолепным охраняла речные и морские торговые суда под российским флагом. Значит стоило ливонцам поскорее выставить на показ свои мечи и пищали, парусное полотно и фландрийское шерстяное сукно, фламандские полотна и флорентийские настенные ковры, рейнские металлы и нормандские канаты, металлы и порох, бумагу и кружево, чтобы, тоже по-быстрому, обменять их оптом у местных на хлеб, воск, мёд, пушнину, щетину, рогожи, дёготь и, прокрутившись, забрать тут же в обмен у восточных торговцев пряности и благовония, восточные курения и целительные зелья, шёлк и хлопок, молодильные ягоды гумми, розовое масло, ковры, лошадей и, конечно же, невольников. Последний товар был доступен не всем. Прошли в Европе Средневековые времена. Права на покупку людей держали лишь отдельные вельможи. Брали на это особые кредиты у еврейских ростовщиков. Что же до Руси, тёмной для мира и бесправной, здесь отношение к торговле пленными было в разных местах своё. В южных землях рабов продавали и меняли без особой укоризны, а вот свободолюбивые псковичи и новгородцы даже не ставили для этих нужд рядов. Однако любой из приплывших торговых людей знал, что за звон золота и серебра в трюмах всегда есть крепкие белозубые магометане, которые буду хорошо служить при любом дворе.