Такая печка и для бани пойдет, и для выпечки хлеба
Но все когда-то заканчивается и пришло время эвакуации. Уже лег снежок лучше было не ждать холодов. Нас стали вывозить в Чару, где мы получали небольшой аванс и авиабилеты до Москвы.
Прощай Чара! Прощай Забайкалье! Прощайте вершины!
= = = = = = = = = =
КОЛЫМА
Колыма ты моя, Колыма
В партии Шульгиной В. С.
Зимой мы подготовили и защитили отчет, а это был последний год четырех летнего цикла работ. К этому времени экспедиция получила новую большую территорию для изучения и постановки геолого-съемочных работ на Колыме. Часть коллектива осталась работать в Забайкалье (экспедиция 2), а часть перевели колымскую, получившую 8. Меня определили в партию Шульгиной В. С., которой поручили разработать и создать новую более подробную геологическую шкалу, так как партии стали работать на слабо изученной территории, где границы геологических подразделений определялись по наличию ископаемой фауны, а ею толщи осадочных пород были бедны. Поэтому решено было изучить опорные разрезы и описать их, разделяя более детально на свиты, то есть по литологическим отличиям границ толщь.
Работа моя, как техника, состояла в сопровождении Шульгиной на разрезы, обрабатывать отбитые образцы на различные виды анализов и шлифы, наклеивая на них этикетки из пластыря, подписывать их и заворачивать в крафт бумагу для отправки в Москву. А самое нудное, как оказалось, это было колотить фауну в очень бедных ею известняках.
В составе партии были еще старшие геологи Сурмилова Женя и Флорова Зоя, техники Юра Волков (радист и хозяйственник) и Володя Чекмазов. С ребятами я быстро подружился и считал, что с новыми ребятами работать мне просто повезло. Позже, в партию был принят старшим геологом новый сотрудник Сидяченко Григорий, специалист палеонтолог.
Сидяченко Г. А., я, Женя Сурмилова и Шульгина В. И.
Москва Лобуя
Нам предстояло вылететь самолетами к месту работ по маршруту Москва Якутск Зырянка Среднеколымск, а из последнего вертолетом или катером до поселка Лобуя.
Из Москвы мы вылетели на уже знакомом ИЛ-18 с двумя посадками для дозаправки, а пассажирам, чтобы размяли конечности. В Якутске провели несколько дней, мучаясь от нехватки места для ночлега, где в здании аэропорта на втором этаже для пассажиров был выделен целый зал с рядом кресел, которые были вечно заняты. Днем еще можно было съездить в город, познакомиться с ним, побродив по центральной части, сходить в кино. Но к вечеру холодало и хотелось бы где-нибудь «протянуть ноги». Хорошо, если какой-нибудь транзитный пассажир освобождал кресло в зале и удавалось как-то скрючиться в нем на ночь. Однажды нас пустил к себе в кабинет милиционер авиапорта и мы провели ночь на его кожаном диванчике. Наверно и запомнился этот эпизод, потому что пружины из дивана так выпирали. -*
Кожаный «милицейский» диванчик
Из Якутска на ИЛ-14, заменившим ЛИ-2 (советский Дуглас), мы вылетали до Зырянки. В пути делали две остановки для дозаправки в Усть-Нере и Оймяконе, где от нечего делать заходили в столовую и не могли не соблазниться свежеиспеченной булочкой и стаканом какао.
В Зырянке та же проблема с ночевкой. Лишь однажды партия Каца поставила в палисаднике аэропорта рядом с домиком метеостанции 10-местную шатровую палатку, где можно было спокойно переночевать, а днем посмотреть как запускаются большие резиновые шары с маленькими примитивными приборчиками.
* Этот эпизод описан в рассказах «Дорога на Колыму» и «Яна. Индигирка. Колыма»
АН-2
Дальше из Зырянки в Среднеколымск на АН-2. Не могу вспоминать без содрогания. Вестибулярный аппарат у меня слабый и качку не переносит. А в АН-2 даже туалета нет и отсидеться, как порой бывало даже в ИЛ-14, не было возможности.
В Лобую нас доставляли или вертолетом МИ-4 или катером БМК.
Здание администрации Гулага
В Лобуе с жильем тоже была проблема. Администрация размещалась в большом отремонтированном двухэтажном доме, где и работали и жили сотрудники бухгалтерии и наши женщины размещались как-то там «по-знакомству». А вот где ночевали мы, совершенно не помню. Особенно осенью, когда уже и полярные сияния начинались.