У нас так же, однако, я знаю, что папа и брат собирались придумать ещё что-то. Они говорят, что мы все здесь под колпаком, нахмурившись, заметила она.
Приятный молодой женский голос прервал её: этот кашемир обнимет вашу шею, как нежная одиннадцатилетняя девочка и вы никогда не захотите расставаться ролик свернулся.
Странно, задумчиво произнесла девушка
Что странно? отозвался Кирилл
В авто моего папы эта реклама звучит иначе там говорится о мальчике.
Мы предпочитаем одну марку теплой одежды, бросил безразлично Кирюша
Кам покосилась на него, но промолчала.
Вот вы где! объемно прозвучало в салоне яхты.
Я не заметил, чтобы нажимал ответ на вызов, поморщился Кирюша.
Прошу простить, без тени сожаления, прервав Кирилла на полуслове, отозвался девичий голос с подчеркнутым французским акцентом, ваш отец настоятельно велел вам посетить штаб-квартиру. Приехать желательно сегодня. А в ближайшие два дня вам предстоит деловая поездка. Так же, Сергей Петрович просил передать, что вы не виделись уже три месяца.
А почему он сам не позвонил, недоумённо спросил Кирилл
К сожалению, он не дал мне разъяснений, язвительно ответил воздух вокруг, знаю только, что он чрезвычайно занят в эти дни.
Тем временем яхтмобиль подкатил к ресторану.
Пошли есть, с досадой сказал сбитый с толку юноша и раздраженно отключил связь, проигнорировав прозвучавшее в воздухе задорное «до встречи, мсье!»
В ресторане не было незнакомых лиц. Вся молодая поросль, все сливки их замкнутого общества завтракали здесь. Это был лучший ресторан из доступных вблизи района мраморных склепов. Поэтому обычно к полудню большая часть столиков была занята. Все дорогие птички мальчики и девочки энергично общались, улыбаясь друг дружке.
Вон Марик, пойдём, сказала Миллка.
Твой Марик, напился, нанюхался и лез ко мне целоваться в «Свине» на прошлой неделе. Жак его отгонял от меня угрюмо отвечал Кирюша, он не в курсе, что я не из их тусовки?
Видел бы ты себя в лифте, хихикнула Миллка, будешь губы дуть точно решит, что из их. Идём.
Здание штаб-квартиры в ЛаДефанс, распластанное на берегу Сены, с высоты птичьего полета походило на каракатицу с вытянутыми в сторону реки щупальцами. Свои так его и окрестили. На обращенной к Жан Жорес голове каракатицы располагалась надпись огромными графитовыми буквами actifs combinés du secteur industriel.1 С тыльной стороны надписи бетонная стена подсвечивалась бледно-голубым буквы эффектно парили на фоне освещенной серой величественной стены.
У Кирилла этот комплекс зданий вызывал неприятные эмоции, он не был похож на стандартные корпоративные стекляшки скорее на логово. На подступах аккуратно подстриженный, хорошо просматриваемый газон утыкан высокими деревьями. Гладкие стволы и ровные округлые шапки высоко вверху. Деревья казались стыдливыми бесполыми существами, готовыми скрыться в чаще леса, если б он был где-то рядом, а не выситься здесь в шахматном порядке, прикрывая зелёными верхушками голову каракатицы. Некоторые из штаб-квартир некоренных тоже походили на крепости, хотя и гораздо более скромные, чем эта.
Яхтмобиль резво въехал с Жан Жорес к центральному входу. Водитель материализовался у двери, чтобы выпустить эмбриона из недр авто. Навстречу Кириллу с распростертыми объятиями выплыл Этьен, улыбаясь не искренне широко, одними губами, лишь колючий взгляд не участвовал в улыбке. Он приветствовал прибывшего с видом радушного хозяина.
Кира всегда коробило от вида этого холеного стройного француза в подогнанном аккурат по фигуре костюме спокойного серого цвета. Кир невольно поморщился, но быстро спрятал эмоции. Конечно же, он узнал о прибытии хозяйского сынка минут за десять система оповещения Каракатицы вела авто уже несколько километров, рассчитала возможные маршруты, соотнесла с временем суток, количеством и составом экипажа, скоростью, уровнем заряда транспорта, отсутствием алкогольно-наркотического опьянения главного седока и доложила нескольким персонам в здании о предстоящем визите.
Кирюха, предпочел бы, чтобы его встретил начальник охраны отца и отвел бродить в зал симуляций, палить по несуществующим комбатантам конкурентов в несуществующих землях, а потом в кафетерий объедаться мороженым и фруктами, названия которых он даже не пытался запоминать, как бывало ещё лет пять назад. Детство улетучилось, оставив воспоминания чередующихся капризных истерик и моментов короткого счастья, их результата. Поводов ни того, ни другого он, конечно, припомнить не мог.