Так вот оно что! Не-а, не слышал. Позовете на премьеру?
Конечно, подмигнула Джейн, с хитрой улыбкой взглянув на «близняшку». Правда ведь, Алиса? Мы позовем этого симпатичного молодого человека на премьеру?
Ах, не говори мне ничего о премьере! Алиса потянулась за бокалом виски. Хоть кому-то пригодились виски. Ты вернешься ко мне завтра?
С какой воодушевляюще-искрящейся надеждой в глазах она смотрела на Джейн! И с такой преданностью. Казалось, будто вся ее дальнейшая жизнь зависела только от одного слова этой дьяволицы в красном платье. Михею оставалось только удивляться тому, насколько сильна была их душевно-эмоциональная связь.
Не молчи! Ты вернешься? допытывалась девушка, словно капризное дитя, желающее как можно быстрее получить понравившуюся игрушку.
Я подумаю, Джейн как ни в чем не бывало разгрызла фисташку. Она даже не посмотрела в сторону Алисы. Та была готова была расплакаться. Мне наскучили все эти репетиции. Я хочу веселья и свободы.
Скоро премьера! Ты должна быть со мной! Потом будет тебе и веселье, и свобода! раскричалась Алиса, порозовев от напряжения, будто маленькая свинка.
Я и так всегда с тобой.
Но сегодня ты сбежала!
Могу же я позволить себе маленькие шалости.
Маленькие шалости? А как же я? Ты даже не подумала о том, что будет со мной. Ты обидела и меня, и Рэя Куни.
А откуда он узнает?
Джейн, это мой первый выход, и если я опозорюсь, то я не знаю, я тебя запру в туалете! Алиса вскинула подбородок и посмотрела на Джейн горделивым взглядом с оттенком обиды.
В ответ Джейн лишь громко рассмеялась, схватившись за живот:
Шантажируешь что ли меня?
Нет, предупреждаю Иначе я скажу Ронни о том, что у тебя там творится с Ричардом.
И кто же так с Музами обращается, моя дорогая Алиса? покачала головой Джейн.
А кто так с актрисами обращается? Разве уважающая себя Муза оставит свою подопечную в полном одиночестве?
Только если Музе пора в отпуск.
Именно перед премьерой? Алиса в отчаянии схватилась за голову.
Давно хотела развеяться. Может наведаться в Грецию и посмотреть Парфенон? Или прогуляться по Парижу со шпицем на поводке? А может, покататься на гондоле в Венеции? Или пофотографировать в Барселоне творения Гауди? Сложный вопрос. В любом случае, куда бы я ни отправилась, обязательно настрочу пару-тройку стихов и опубликую в следующем сборнике «Альманах Муз».
Ты думаешь только о себе! А должна думать обо мне! Ты же Муза!
Тебе, моя дорогая, пора научиться искать вдохновение в самой себе, а не полагаться только на меня. Это упорный труд, а ты привыкла гнаться за озарением. Оно не всегда приходит, оно не всегда с тобой.
Алиса растерянно перевела взгляд с Джейн на Михея, который лишь выдавил из себя глуповатую улыбку. Ему казалось, будто он был единственным зрителем полуфарсового спектакля, от которого у него дымилось сознание, поскольку он ровным счетом ничего не мог толком понять. Может, эти девушки устроили репетицию прямо в баре, чтобы его впечатлить?
Бармен налил себе стакан воды, чтобы немного освежиться и потушить задымленное сознание. В эту же секунду Джейн выплеснула содержимое своего бокала наверх. Получилось это странно, потому что ломтик лайма остался на прежнем месте, и фисташка лежала на самом дне. Фейерверк брызг превратился в тончайшую прозрачную бесформенную кляксу, неподвижно зависшую в воздухе.
С двух сторон этой кляксы стали разворачиваться живые картины. Вот две молодые девушки: рыженькая и шатенка спокойно сидят за столиком в парижском кафе. Все было настолько реалистично, что Михей даже почувствовал на кончике своего языка вкус терпкой арабики. Эта картинка вскоре сменилась другой. Тут молодой парень в распахнутой куртке неторопливой походкой идет по освещенной фонарями дублинской улице.
Джейн дотронулась до кляксы рукой, и картинки стали раздваиваться, летая около барной стойки, словно сплющенные мыльные пузыри. Бармен за одну секунду успел побывать в двух настолько далеких от его бара местах, что от столь захватывающего чувства и зрелища у него сильно заколотилось сердце и по всему телу пробежала волна беспокойных мурашек.
Отражаясь в парящих в воздухе кляксах, Джейн исчезла. Она сидела на песочном пляже острова Санторини, и на ней было белое кружевное платье. В руках девушка держала маленький сборник стихов Эмили Дикинсон. Рядом плескалось бескрайнее море, в ласковых объятьях которого нежилось золотисто-кораллового цвета небо, позади купались в теплых лучах заката маленькие, напоминающие воздушный зефир, белоснежные домики.