Продолжайте арест! И не ждите нас! приказал Полынь, и мы с ним наперегонки сиганули к Зеленому Охотнику, как раз расправляющему плечи, хищно поводящему головой в поисках жертвы.
Его рога возвышались над крышей фермы.
Не вздумай дать ему свой след, малек! рявкнул на меня Ловчий и на полпути отнюдь не по-джентельменски спихнул меня в придорожный овраг.
Все равно же вместе разбираться будем! взвыла я оттуда.
Но было поздно.
Полынь уже выскочил перед буххшо, и два желтых глаза сфокусировались на Ловчем. От Зеленого Охотника к нему протянулся будто бы луч из частичек мха, и Полынь охнул, сгибаясь пополам.
А потом развернулся и бросился прочь.
Я выбралась из оврага аккурат в нужный момент, чтобы присоединиться к нему в новом забеге на сей раз от чудовища.
Деревья ломались у нас за спинами, птицы вспархивали из кустов, испуганные приближением буххшо. Рассветное солнце нежно-розовое в такой атмосфере казалось скорее зловещим.
Нам надо где-то спрятаться! крикнула я. Эта штука бегает явно быстрее нас!
И впрямь: каждый тяжелый шаг буххшо, от которого подрагивала земля, соответствовал пяти нашим.
Идеи? скрипнул зубами Полынь и, обернувшись, кинул в охотника сильнейшее боевое заклинание Бо́остова. Ноль эффекта, хотя он попал прямо в грудь монстра.
По лицу, шее и рукам Внемлющего бежали всполохи травянистого цвета, а одежда медленно зарастала островками мха: это была сеть, брошенная буххшо, которая сейчас, насколько я знала, доставляла Полыни необъяснимую ноющую боль в груди. И вызывала тоску и тревогу, подбивающую жертву Зеленого Охотника на то, чтобы самостоятельно сдаться буххшо. Ешь меня, ешь скорее.
Либо Фиалковое ущелье, на ходу мучительно прикидывала я, либо Роща Любовников!
Роща! решил Полынь.
Мы перепрыгнули через узкую речку, пронеслись галопом мимо одинокого лесного трактира выглянувшая в окно хозяйка завизжала, вскарабкались на косогор и чуть ли не кубарем скатились оттуда в величественную рощу деревьев лоори.
Она и называлась Рощей Любовников.
Лоори лиственные деревья, которые почти дотягивают до размера секвой. А еще у них есть удивительный эффект: если в кроне лоори оказываются два живых существа, которые касаются друг друга, то дерево прячет их, делая невидимыми и неслышимыми. Именно поэтому Роще дали такое романтическое название.
И она так хороша для пряток.
Мы двумя бешеными белками взлетели на ближайшее лоори узловатое, с крупными листьями и нежно-голубыми цветами и, пока буххшо топтал подходы к роще, судорожно вцепились друг в друга.
Буххшо подошел к дереву и разочарованно взревел, не почувствовав свою жертву. Потом встал навытяжку и замер, как на посту. Не то чтобы мы надеялись, что он уйдет, но поза Зеленого Охотника и тот факт, что его лицо находилось четко на уровне ветки, на которой мы спрятались, отнюдь не вселяли оптимизм.
Что ж, подождем, пробормотал Полынь.
И поправил листву так, чтобы она скрыла пугающую морду.
Я могу тебе как-то помочь с сетью? спросила я, глядя на то, как браслеты Ловчего медленно покрываются слоем мха. Больно же, наверное.
Все хорошо, успокоил меня Полынь. Просто слегка тоскливо. Поверь, по сравнению с тем, что мне доводилось чувствовать в своей жизни, это ерунда. И выходить к нему, кивок на Охотника, предлагая себя в качестве завтрака, я точно не собираюсь. Да и не понравился бы ему такой завтрак! Одни железки, и Полынь, фыркнув, подергал серьгу в левом ухе.
Как знать, может, ему как раз железа и не хватает, прикинула я. Как думаешь, а я бы справилась с чарами этой сети?
Да, твердо кивнул Ловчий. Но, с учетом твоей эмоциональности, ты бы переживала такой опыт куда более бурно. И вряд ли бы он тебе понравился.
Светало. Чаща наполнялась утренними шорохами, далеким скрипом колес с лесного тракта, безмятежным пением птиц. Лишь у нас в древесной кроне было сумрачно и прохладно. Многочисленные перстни Полыни холодили мне пальцы. Мерное дыхание Зеленого Охотника парадоксальным образом добавляло уюта.
Я прикрыла глаза и прижалась затылком к шершавому стволу, ощущая тепло и запах мяты справа от Полыни. По векам у меня ходили зеленые блики не теневые, конечно, но тоже очень приятные. Сердце гулко билось после гонки, кровь шумела в ушах.