И я вспомнила. Мне было лет десять, мама ходила на дом к портнихе (тогда мало, что можно было купить в магазине) и вот, пока они там всё примеряли и подгоняли, я, от нечего делать, подсматривала в чужие окна. Застройка в те времена широтой просторов не отличалась, и можно было регулярно наблюдать за чужой жизнью.
Стоял май, месяц, окна открыты, только что закончился дождь, дома стоят так близко, что я слышала музыку. Она доносилась из дома, напротив, там комната очень похожая на эту. Такой же плед, торшер Не знаю, как это объяснить, но вот эта картинка за окном навсегда застряла в моём сознании. Именно так представлялся дом моей мечты, вот так тихо и спокойно. Вдруг в комнату вошли двое, девушка с высокой прической прошла, и устало опустилась на тахту. Мужчина сел в кресло. Он что-то говорил, обреченно глядя в пол. Она легла, отвернувшись к стене, только водила пальцем по рисунку на ковре. А он всё говорил и говорил, потом встал на колени у неё за спиной и, казалось, просил прощенья.
Девушка, какое-то время, была безучастна, но вдруг его слова задели её. Она резко повернулась к нему, вскочила, подошла к окну, отдёрнула тюлевую занавеску и что-то кричала, обращаясь к нему, при этом глядя в окно. Вот тут мы и встретились взглядами. Она замерла, а я испугалась и спряталась под подоконник. Потом потихонечку выглянула. Девушка сидела, уткнувшись лицом в колени, и плакала, мужчина испугано и виновато смотрел то на неё, то на окно, потом весь как-то поник и вышел из комнаты.
У мамы закончилась примерка и мы ушли. Не знаю, что там произошло, но эта подсмотренная чужая жизнь, много лет волновала меня. Я всё время фантазировала о причине их ссоры, о том, что они, в конце концов, помирились и зажили счастливо в той замечательной комнате.
Не думала я, что узнаю когда-нибудь продолжение этой истории.
Инесса Львовна увидела мой застывший на той фотографии взгляд, вздохнув, погладила пожелтевший снимок.
Вы не торопитесь? Хотите, я расскажу вам одну историю?
Я, конечно же, никуда не торопилась. Вот как всё было на самом деле.
Инна и Владимир вместе учились, она по классу скрипки, а он мечтал стать пианистом. Они были молоды, талантливы и влюблены. Однажды, Володя принёс ноты, сказал, что это малоизвестный ноктюрн Шопена, и предложил выступить с ним на конкурсе. Ноктюрн назывался «Совершенное одиночество».
Репетировали как одержимые, вот во время одной из репетиции их и снял однокурсник. До конкурса оставалось десять дней, когда Инесса поняла, что находится в интересном положении. И всё бы ничего, да амбиции зашкаливали. Владимир успокаивал:
Всё, хорошо: мы поженимся, родится девочка (он почему-то был уверен, что именно девочка) и мы будем жить долго и счастливо.
Тебе хорошо говорить, не тебе же рожать и нянчиться. Ты всё так же будешь играть, а я застряну дома с пеленками и кастрюльками. А как же моя карьера? Мы ведь мечтали, как будем гастролировать по всему миру, какие будем знаменитые! И всё это забыть?
Почему забыть, просто отложить на время, пытался успокоить её Владимир.
Эти разговоры утомляли и выматывали обоих. Инесса сделала аборт. Но, увы, нервозная обстановка последнего времени дала о себе знать. Их выступление на конкурсе не было провальным, но, ни дипломантами, ни лауреатами они не стали. Вдобавок ко всему, ещё и с авторством случился скандал. Выяснилось, что ноктюрн написал не Шопен, а Владимир. Соврал от страха, что Инесса не захочет с ним выступать.
Вот в тот страшный для них вечер, я и подсматривала за ними в окно.
Инесса считала, что во всём виноват Владимир и так была тверда, что никакие разумные оправдания не переубеждали её. Он же, в свою очередь, чувствовал себя виноватым, но думал, что всё поправимо. Успокаивал любимую, уверял в своей преданности.
Ин, ну прости меня, я же хотел как лучше для тебя и для нас. И ноктюрн этот, он же тебе нравился, ты же сама говорила, в нём полное совпадение, чувств, мелодии и названия. У нас же так всё хорошо получалось.
Названия?! как бы очнувшись, вскрикнула она, Названия! Всё правильно, совершенное одиночество вот к чему я пришла в итоге. Выключи, выключи магнитофон, я больше не могу её слышать, она меня убивает. Сначала ты притащил эти ноты, и я как безумная помешалась на них. Я везде слышала эту музыку, она мне снилась. Я даже через ребёнка перешагнула, думая о ней. Почему, почему ты меня не остановил? Почему допустил, чтобы я это сделала?