Я выбрала этот камень. Как тебя зовут?
– Жан‑Батист.
– А фамилия?
– Адамберг.
– Чем ты занимаешься?
– Я полицейский.
– Забавно. Здесь полицейских называют быками, псами или хряками. Мой парень их не любил. Он говорил: «Быкам по рогам!» – в смысле «Бей легавых!». И убегал. Работаешь с копами из Гатино?
Пошел снег с дождем, Адамберг кивнул и ретировался.
– Пока, – сказала ему вслед девушка, так и не встав с камня.
Без десяти девять Адамберг припарковался перед зданием ККЖ. Лалиберте помахал ему с порога.
– Давай скорее! – крикнул он. – Льет как из ведра! Эй, мужик, ты чем это занимался? – удивился он грязным брюкам комиссара.
– Упал на перевалочной тропе, – объяснил Адамберг, оттирая землю.
– Неужто ты выходил утром?
– Хотел посмотреть на реку. На водопады, деревья, старую тропу.
– Ты чертов псих, – заржал Лалиберте. – И как это ты колупнулся?
– То есть? Не обижайся, суперинтендант, я не всегда понимаю, что ты говоришь.
– Не боись, я не беру в голову. И зови меня Орель. Я хотел спросить, как ты упал.
– Спускался и поскользнулся на камне.
– Ногу, случаем, не сломал?
– Нет, все в порядке.
– Один из твоих еще не приехал. Длинный рыхляк.
– Не зови его так, Орель. Он понимает по‑вашему.
– Как это возможно?
– Читает за десятерых. Может, выглядит он как мешок с трухой, но голова у него варит. Ему просто трудно бывает просыпаться по утрам.
– Пойдем выпьем кофе, пока его нет, – предложил суперинтендант, направляясь к аппарату. – Есть мелочишка?
Адамберг вынул из кармана пригоршню монет, и Лалиберте выудил нужную.
– Без кофеина или обычный?
– Обычный, – наугад ответил Адамберг.
– Это тебя взбодрит, – сказал Орель, протягивая ему большой стакан обжигающего напитка. – Значит, по утрам ты прочищаешь легкие?
– Я гуляю. Утром, днем или вечером, мне все равно. Люблю бродить.
– А… – Орель улыбнулся. – А может, ты в поиске? Ищешь блондинку? Девушку?
– Нет, но я встретил одну у камня Шамплена, а ведь еще и восьми не было. Мне это показалось странным.
– Не то слово! Это подозрительно. Если баба ходит одна на тропу, значит, чего‑то ищет. Там никогда никого не бывает. Не давай себя облапошить, Адамберг. Свяжешься с пройдой – останешься в дураках.
«Мужской брех» у кофейного автомата, – подумал Адамберг. Никуда от него не денешься.
– Ну ладно, – заключил суперинтендант. – Не трепаться же нам часами о бабах, работать пора.
Лалиберте дал указания собравшимся в зале парам. Команды были уже составлены. Данглара соединили с простаком Санкартье. Женщин Лалиберте объединил с женщинами – возможно, из соображений политкорректности: Ретанкур с хрупкой Луисез, а Фруасси – с Жинеттой Сен‑Пре. В программе дня была работа на «месте событий». Взятие образцов в восьми домах, чьи хозяева согласились участвовать в эксперименте. На специальную карточку, обеспечивающую прилипание различных органических субстанций, – гремел Лалиберте, демонстрируя им эту самую карточку, как облатку. Она нейтрализует бактерии и вирусы, поэтому отпадает необходимость заморозки.
– Нововведение позволяет экономить – во‑первых, время, во‑вторых, деньги, в‑третьих, место.
Адамберг слушал четкий инструктаж суперинтенданта, развалясь на стуле и сунув руки в мокрые карманы.