Президент никогда лично не озвучивал свою речь, он даже не приходил на дебаты, когда их организовывали. Но дебаты были запрещены много лет назад по мнению правительства, они противоречат демократическим ценностям. Иногда позицию президента представляли президентские организаторы ценностей (ПОЦ). И в этот раз перед выборами один из них выступал по радио.
«Нас объединяет ДНО, говорил ПОЦ. ДНО напоминает, что мы должны бороться за ЧЛЕН. Мы определились с вектором особого развития, и путь наш понятен. ВОР указывает правильное направление, а суверенитет никому не позволено нарушать. Запад давно уже позабыл о ценностях ЧЛЕН. Они утопают в безнравственности. Они пытаются учить нас жить, но забывают, что сами жить не умеют. ДНО в очередной раз сплотит нас и подтвердит наше единство. ЧЛЕН сделает нас сильнее и мудрее. Многие предали нашу родину и сбежали в западные страны. Но мы не должны поддаваться на провокации. Мы должны любить нашу родину. Мы должны бороться за ЧЛЕН! С наступающим праздником, с днём нравственности общества».
В день нравственности общества (ДНО), с которым поздравлял ПОЦ, праздновалась независимость от остального мира (в основном от запада), а также этот день был официальным днём одной из основных правительственных доктрин ЧЛЕН, согласно которой люди обязаны были взращивать в себе Честь, Любить президента и правительство, быть Едиными, несмотря на различия, и передавать Нравственность потомкам. Этот день объявлялся выходным.
День нравственности общества нужен был для того, чтобы вектор особого развития напоминал правильным людям единой братской солидарности про честь, любовь, единство и нравственность. Чтобы сэкономить место на табличках, эта формулировка записывалась так: «ДНО для того, чтобы ВОР напоминал ПЛЕБС про ЧЛЕН».
Мотя проснулся от звука будильника и неохотно встал с кровати. У него был выходной, но он должен был отправиться на ДНО и принять участие в шествии ПЛЕБС.
Мотя вышел на кухню, чтобы выпить стакан воды, и обнаружил, что соседа нет. К его удивлению, телевизор тоже куда-то пропал, хотя Мотя отчётливо помнил, что тот стоял на шкафу для посуды. Разбираться с этим не было времени Мотя спешил на ДНО.
В подъезде он встретился с соседом. Тот сидел на ступеньках, курил и пил пиво из стакана.
Здарова, Мотя, пробубнил он.
Привет. Ты куда пропал?
Так я ночью проснулся и ушёл, чтобы тебе не мешать.
Случайно не знаешь, куда телевизор с кухни делся?
Так ты же мне его вчера подарил. Сказал, что у тебя ещё компьютер есть. Забыл, что ли?
Мотя отчётливо помнил минувший вечер. Он точно знал, что не отдавал телевизор, но потребовать его обратно у него не хватило смелости.
Сосед смотрел на него хитрыми глазами и продолжал врать:
Жена так обрадовалась твоему подарку, что даже простила меня. Утром пива мне принесла за такую добычу. Ладно, пойду к семье.
Он плюнул на окурок, положил его в пепельницу и ушёл. Мотя поспешил на ДНО. На лавочке возле подъезда в обнимку лежали две молодые девушки, те самые, что ушли от них прошлым вечером. В этот раз они были только в нижнем белье. Рядом с лавочкой стояла допитая бутылка водки и бутылка виноградного лимонада.
Толпа людей шла по центральной улице города. Мотя держал часть огромного транспаранта, на котором было написано: «Честь себе! Любовь президенту! Единство всем! Нравственность потомкам!» Другие люди несли транспаранты с надписями: «Мы рады быть ПЛЕБС», или «ПЛЕБС выбирает ЧЛЕН», или «ВОР приведёт нас к светлому будущему», или «ДНО это ВОР, ДНО это ЧЛЕН, ДНО это ПЛЕБС, ДНО это мы».
Шествие двигалось по проспекту Развития в сторону площади Стабильности. В кузове грузовика, возглавлявшего шествие, ехала престарелая женщина, организующая правительственную агитацию, и кричала в громкоговоритель:
Нам не нужны технологии запада, отравляющие нравственность наших детей. Нам не нужны их знания, подрывающие любовь к президенту и правительству! Мы не нуждаемся в их помощи, ибо наша честь не позволит прикоснуться к их грязной протянутой руке, которой они пытаются запачкать нас! Мы едины, мы есть друг у друга, и в этом наша главная особенность. Пока страны запада ослеплены роскошью, которой они разделяют своих граждан, мы
Грузовик заглох и постепенно начал останавливаться. Водитель поворачивал ключ зажигания, но грузовик не заводился. Несколько мужчин и женщин стали медленно толкать машину.