Благодаря веселью, которое этот новейшего рода поединок (один с ружьем, другой с саблей) вызвал у секундантов и противников, барон С и Александр Пушкин помирились и дуэль не состоялась.
Несостоявшаяся дуэль с Дегильи (1821г.)
Бывший французский офицер Дегильи, проживавший в Кишиневе, был в подчинении у своей жены, и поэт имел неосторожность над этим посмеяться. Тот в ответных словах допустил его оскорбление, и за это был вызван на дуэль Александром Пушкиным. Но в этой дуэли Дегильи, зная, что Александр Пушкин был превосходным стрелком, решил, очевидно, выбрать, как и барон де С, другое оружие: тот ружье, этот же саблю. Но господин де Дегильи струсил и предал все огласке, чем и сорвал дуэль вмешался Инзов. Пушкин же обвинил Дегильи в трусости и посчитал ее за отказ драться.
В связи с этим неслыханным делом, поэт 6 июня 1821 года написал французу резкое письмо, а затем и нарисовал карикатуру.
Дегильи он презрительно писал: «К сведению г. Дегильи, бывшего офицера Французской службы. Недостаточно быть трусом: надо еще быть им откровенно. Накануне дуэли на саблях, с которой улепетывают, не пишут на глазах своей жены плаксивых жалоб и завещания; не сочиняют нелепых сказок перед городскими властями в целях воспрепятствовать царапине; не ставят в неловкое положение ни своего секунданта, ни генерала, который удостаивает чести принимать в своем доме невежу. Я предвидел все то, что произошло, и досадую, что не держал пари. Теперь все кончено, но берегитесь. Примите уверение в тех чувствах, которые вы заслуживаете. Пушкин. 6 июня 1821 г.
Заметьте еще, что теперь я сумею, в случае надобности, пустить в ход свои права русского дворянина, так как вы ничего не понимаете в праве оружия».
Как видим, в этом письме Александр Пушкин пишет о дуэли на саблях. Об этой дуэли рассказано в предыдущем очерке.
Пушкин, когда писал Дегильи, что «пустит в ход свои права русского дворянина» имел в виду неписанный закон для русского дворянина, который:
не имеет права вмешивать государство городские власти в дуэльные дела, то есть, прибегать к защите закона, запрещающего поединки;
не имеет права опускаться на недворянский уровень поведения. Опускаясь на подобный уровень, он лишает себя права на уважительное, хотя и враждебное поведение противника, и должен быть подвергнут унизительному обращению побоям, публичному поношению. Он ставится вне законов чести И не потому, что он вызывает презрение и омерзение сам по себе, а потому, главным образом, что он оскверняет само понятие человека чести истинного дворянина.
Отказ дворянина от дуэли представлялось пределом падения, несмываемым позором. Однако письмо свое Пушкин не отправил.
Несостоявшаяся дуэль со Скиной (1821г.)
Тема о дуэлях, поэтому здесь все о них. Может создаться впечатление, что поэт в Кишиневе только и делал, что дрался на дуэлях. Но это совсем не так. Он вбирал в себя жизнь во всех её проявлениях, страстно предавался всевозможным наслаждениям, но и учился у всех.
После того, как в Кишинев хлынула толпа эмигрантов из Греции, эта новая общественная сфера пробудила в нем новые интересы, притушив разгул его живого характера.
Он встретил в некоторых фанариотах, например, в Ризо, людей с глубокими и серьезными познаниями. Пушкин слушал его с живейшим интересом.
Из-за книг у поэта с греками бывали и неприятности. Однажды, когда в разговоре со Скиной было упомянуто о какомто сочинении, Пушкин попросил достать её.
Тот с удивлением спросил его:
Как! Вы поэт и не знаете об этой книге!?
Пушкину показалось это обидным, и он хотел вызвать. Скину на дуэль. Но дело както замялось.
Но, когда эту книгу доставили, решил отослать с запиской, что её уже читал. Самолюбие Пушкина было задето, что он не знает, чегото, что знают другие, и он принялся прилежно читать все, что только можно достать.
С Липранди условились: если ему понадобятся книги, которых не окажется у него, Иван будет их доставать ему на свое имя
На дуэль со Скиной Пушкин не пошел не потому, что он боялся быть убитым. Люди, которые наблюдали, как поэт дважды со Старовым и Зубовым, «полевал» в малине, замечали, что он пуль не боялся точно также, как и жала критики. В то время, как в него целили, он, улыбаясь сатирически, смотрел на дуло, и будто замышлял злую эпиграмму на стрельца и на его промах.