Н-да? Мэр подозрительно покосился на меня. Что-то ты бледноват.
А Нина дома?
Мэр отступил от двери, пропуская меня, но глядя по-прежнему подозрительно. Я видел, как рука его потянулась к поясу, но на полпути остановилась. Я знал, что он носит револьвер, и теперь вдруг понял, что мне надо быть чертовски осторожным, чтобы не выдать себя. Но я был такой же, как всегда, и потому не видел причины волноваться.
Нина поначалу тоже пыталась разглядеть во мне какого-то монстра, но потом забыла о моем новом состоянии, и мы провели весь день в обычной беззаботной ерунде. Вечером Нина отправилась на официальное открытие кинотеатра. Собрался почти весь город, и поэтому я туда не пошел: не хотел всем объяснять, почему я еще живой.
Я сидел на скамейке и ждал Нину. Но из кинотеатра она вышла с отцом и какими-то парнем и женщиной. Я вспомнил этого веснушчатого парня, мы часто дрались с ним в детстве. Это был Митька, он жил на другом конце города, а женщина, что, сутулясь, шагала рядом, была тетка, воспитывавшая его.
Они шли медленно и говорили о фильме, о завтрашнем собрании. Я спрятался в тени кустов и с болью подумал, что Нина уже подыскала мне замену. Неужели забыла, как в детстве Митька иногда поджидал за углом, чтобы кинуть в нас чем-нибудь или крикнуть обидные слова? Я отстал от них, когда они пошли по пустоши, ярко освещенной фонарями.
Ну и ладно, прошептал я и поплелся домой.
На следующий день Нина с каким-то упоением рассказывала о Мите, что ему семнадцать, а он уже устроился работать в полицейский участок. Было невыносимо слушать, какой он смелый и как дежурит по ночам у ограды вместе с другими добровольцами.
Что с тобой? вдруг спросила она меня.
Ничего, а что?
Вид у тебя какой-то чужой и она замялась, но все же сказала, злой. Прошло уже два дня, так?
При чем тут два дня? Намекаешь, что я уже не человек? вспылил я. Как будто сама поступаешь человечно. Давай, продолжай веселиться со своим жердяем.
Нина закусила губу, щеки её слегка покраснели. Я же, переполняясь ненавистью к Нине и за это еще больше злясь на себя, развернулся и утопал домой.
Но дома меня поджидал отец. Он остановил меня, не дав улизнуть в свою комнату.
Постой, я хотел у тебя кое-что спросить, сказал он.
Я зашел в зал и, скрестив руки на груди, уставился на отца. Ноты неловкости в его голосе говорили, что предстоял не очень-то приятный разговор.
Юра, вздохнул тяжело отец, мы знаем, что ты выпил таблетки.
Да где бы я их взял? слишком энергично возмутился я.
Ты умер позавчера, да? Не надо, не отпирайся. Я же вижу, какой ты стал. Такой же, как один мой сослуживец, Кузнецов. Когда он умер, он принял таблетку и стал постепенно превращаться в зомби. Его ловили всем городом. Сначала жена прятала его от соседей и родственников в сарае. Она таскала ему живых кур и кроликов. А потом пропала и сама.
Да при чем тут эти байки, в дверях возникла мать. На вид ты такой же, как всегда. Просто я нашла пузырек от таблеток доктора Кротова под твоей кроватью.
Я затравленно дернулся, понимая, что меня разоблачили, но мать сделала ко мне шаг и крепко обняла за плечи.
Ты правильно поступил, прошептала она и поцеловала меня в макушку.
Но вид отца говорил о другом, он сомневался и смотрел на меня настороженно и внимательно, словно я опасный сумасшедший и из спокойного состояния могу неожиданно перейти в буйное и напасть на них.
Поэтому я нисколько не удивился, когда случайно увидел, как отец достал из чулана двустволку и, пряча её под махровым халатом, отнес в свою комнату. Когда же я лег спать, то услышал, что в двери родительской спальни щелкнул замок.
На следующий день с утра зарядил дождь. Идти куда-то совершенно не хотелось. Все мысли вертелись вокруг Нины, особенно мучила одна: пошла ли она сегодня гулять с Митей. Но после обеда в дверь постучали, и вошла Нина. Под мышкой она держала коробку со скраблом. Вопросительно посмотрела на меня.
Идеальное занятие для дождливого дня, улыбнулся я. И не нужно было просить друг у друга прощения, улыбки сделали все за нас.
Посреди игры мать крикнула, чтобы я вынес мусор.
Рыбьи потроха ждать не любят, добавила она.
Я нехотя подчинился и, накинув плащ, выскочил на улицу. Делов-то было пробежать несколько метров до угла и кинуть мешок в бак.
На обратном пути что-то заставило меня остановиться у нашей калитки. Я повел носом и то ли почуял, то ли понял, что за высоким кустом ивы стоит человек. Куст был как раз напротив зального окна. Я подумал было про зомби, но запах был человеческий. Даже несмотря на скрадывавший запахи моросящий дождь я мог сказать, что там стоял мужчина. Мое вдруг странно обострившееся обоняние испугало меня самого.